Фейнголд Г.Л. Американские евреи (Холокост, 2005)

АМЕРИКАНСКИЕ ЕВРЕИ. Реакция американского еврейства на трагедию, постигшую европейских евреев под властью нацистов, дошла до администрации президента Ф. Рузвельта в первую очередь через посредство 300 национальных еврейских организаций, каждая из которых представляла определенный электорат и определенную идеологию. Большинство предложений по спасению европейских евреев из нацистской Германии и оккупированных нацистами стран могли быть осуществлены только при поддержке правительства и посредством правительственных действий. При всей их взаимосвязанности не следует отождествлять реакцию американского еврейства с вялым откликом американских властей, через которые оно (еврейство) было вынуждено действовать. Американские евреи не обладали политической силой, способной изменить национальные приоритеты. В 1930-х годах, ввиду депрессии, первоочередной задачей правительства США было создание запретительных барьеров против массовой иммиграции; позже важнейшей его целью стала быстрая, по возможности с минимальными потерями в живой силе, военная победа в Европе и Тихоокеанском регионе. Спасение европейских евреев все эти годы оставалось вопросом второстепенным.

На момент прихода А. Гитлера к власти в Германии (1933) в США проживало около 4,7 миллиона евреев. Примерно 15% от этого числа родились не на территории страны, а преимущественно в Восточной Европе. Около 114 всех евреев было сконцентрировано в районе Большого Нью-Йорка, который являлся культурным центром американского еврейства. Накануне Холокоста второе поколение еврейских им-

[23]

мигрантов из Восточной Европы, занимая ведущие места в крупнейших еврейских организациях, находилось в процессе укрепления своих позиций в американском среднем классе. Евреи прочно утвердились в производстве одежды, ювелирных изделий и киноиндустрии, а также во многих сферах малого бизнеса.

По мере того, как все больше высших учебных заведений распахивало двери перед евреями-студентами, число евреев-врачей, юристов, учителей и работников социальной сферы в количественном отношении все больше превышало число представителей других этнических групп в этих профессиях.

В лоне еврейской национальной экономики вызревало также еврейское рабочее движение, представленное газетой «Вперед» («The Forward»), массовой организацией Объединенные еврейские профсоюзы (United Hebrew Trades) и обществом «Кружок рабочих» (Workmen's Circle). Еврейские профсоюзы были единственным сектором американского общества, в котором евреи обладали реальной властью, пусть только над др. евреями. Благодаря благожелательному отношению администрации Рузвельта к организованному труду еврейское рабочее движение значительно укрепилось. В 1934 году с целью спасения лидеров еврейского рабочего движения Европы Международный союз производителей женской одежды и Объединенный союз швейников Америки основали особый Еврейский рабочий комитет. Спасательные организации того же рода были образованы движением евреев-ортодоксов «Агудат Израэль» и теми, кого волновала судьба европейских художников, писателей, музыкантов.

Во время Великой депрессии в США разорились тысячи предприятий, принадлежавших евреям, и на некоторое время уровень безработицы среди американских евреев превысил общий показатель по стране. Поддержка со стороны еврейских филантропических организаций, число которых в 1920-х годах росло, также резко сократилась. Все больше безработных евреев были вынуждены обращаться за помощью в федеральные агентства. Подобная ситуация негативно отразилась на отношении американских евреев к ситуации в Европе. Финансовая помощь заокеанским братьям оказалась для них затруднительна. Местные еврейские общины, многие из которых были обременены обязательствами по выплате долгов после бума строительства синагог в 1920-х годах, не приветствовали прибытие в страну материально зависимых беженцев. Поэтому стратегия «выкупа» немецких и австрийских евреев, о которой поговаривали в Берлине, Лондоне и Вашингтоне в 1938-1939 годы, после аншлюса и перед самым началом войны была неосуществима.

Другим следствием депрессии стал тот факт, что американские евреи перестали чувствовать себя в безопасности. Социальная и расовая напряженность внутри страны и денежные вливания из-за рубежа вызывали небывало мощную вспышку антисемитизма. К 1936 году во всех регионах США действовало 120 различных антисемитских организаций. Вспышка антисемитизма уменьшила для молодых евреев шансы найти работу, особенно в базовых отраслях экономики, таких как железнодорожный транспорт и коммунальное хозяйство. Организованный антисемитизм, поддержанный после 1938 года радио-проповедями католического священника Чарльза Коглина, набрал достаточно влияния, чтобы «еврейский вопрос» вошел в повестку дня американской политической жизни, как это уже случилось в Германии, Польше и Румынии. Страх, что в США может повториться то, что произошло в Европе, в значительной степени определял реакцию американских евреев.

Хотя со стороны американское еврейство выглядело как единое религиозно-этническое сообщество, на деле оно было исключительно разнообразно. Его разнородность усугублялась различиями в сроках и темпах приживаемости немецко-говорящих иммигрантов из Центральной Европы, которые прибыли в Америку в середине 19 века, и говорящих на идиш иммигрантов из Восточной Европы, в большом количестве хлынувших в США начиная с 1870 года. Религиозные обычаи восточноевропейских евреев, консервативные и традиционные, нелегко приспосабливались к протестантской культуре США. Не говоря о внутри-конфессиональных различиях, враждебность к приехавшим ранее иммигрантам из Германии и Центральной Европы подогревалась классовыми и культурными различиями. Достаточно сказать, что немецкие евреи назывались «верхний город» (uptown), а восточноевропейские - «нижний город» (downtown). В первую очередь разногласия выражались в том, что евреи «нижнего города» продолжали считать себя народом особым, избранным, и тяготели к сионизму, основная идея которого «создание еврейского национального очага в Земле Израиля». Кроме того, внутри каждой группировки существовали многочисленные разногласия по политическим вопросам. Единственной точкой соприкосновения для всех этих групп оставалась приверженность «новому курсу» и политическая поддержка администрации Рузвельта. Избиратели из числа американских евреев проявили себя как наиболее лояльный электорат демократов. После 1936 года еврейские избиратели постоянно отдавали президенту Рузвельту около 90% своих голосов.

Кризис в Европе, вместо того чтобы объединить евреев, вывел все скрытые разногласия на поверхность. Утверждение, будто во время Холокоста в США существовала еврейская община, спо-

[24]

собная разговаривать с властями от имени большинства, к сожалению, далеко от реальности. Американское еврейство было общиной лишь на словах.

Изобилие еврейских организаций легко можно принять за признак общественной сплоченности. Однако фактически множественность организаций отражала конфликт идеологических позиций и интересов в среде американских евреев. Каждая группировка - будь она сионистская или социалистическая, реформистская, консервативная или ортодоксальная - имела полный набор организаций, необходимых для обслуживания социальных, экономических и культурных нужд своих приверженцев. Так, Американский еврейский комитет представлял взгляды значительно ослабленных реформистов антисионистской направленности, а более воинственный Американский еврейский конгресс действовал как светско-просионистский выразитель интересов восточноевропейских евреев «нижнего города».

Конфликт в среде американских евреев возник вокруг того, как лучше ответить на нацистскую угрозу. Некоторые утверждали, что кризисная ситуация требует немедленного образования еврейского государства в Палестине. Были споры по поводу антинацистского бойкота и идеи еврейской армии. В 1938 году еврейские организации не смогли договориться относительно условий плана Рабли - Вольтата, согласно которому американские евреи должны были заплатить германскому правительству выкуп, чтобы евреи могли выехать из Германии. А в 1944 году, в самый разгул геноцида, американское еврейство оказалось расколото предложением се о выкупе венгерских евреев за 10 тысяч грузовиков.

Между верующими и светскими евреями наблюдались различия по вопросу о допустимости спасения евреев такими противозаконными способами, как выкуп. Верующие евреи, чтившие исключительно религиозные предписания, как правило, охотнее шли на нарушение светских законов - к примеру, во имя спасения жизни были готовы торговаться с противником. Ориентированные на идеологию лейбористского сионизма Всемирный еврейский конгресс и Еврейское агентство предпочитали поддерживать именно тех, кто разделял их взгляды. Так, Еврейское агентство единолично распределяло спасительные «палестинские сертификаты», позволявшие беженцам найти прибежище в Палестине, и сотрудники организации «Ва'ад Хацала», представлявшей интересы ортодоксальных евреев антисионистской направленности, жаловались, что при распределении сертификатов их клиентов подвергают дискриминации. Всемирный еврейский конгресс и внепартийный Джойнт, оба участники плана тайной переправы еврейских детей через Пиренеи в Португалию и Испанию, вступили в конфликт из-за того, кому именно дети будут обязаны своим спасением. В результате операция была сорвана. Насущно необходимая координация действий между организациями оказалась недостижима.

В 1939-1944 годы крупнейшие национальные организации - Американский еврейский комитет, Американский еврейский конгресс и «Бнай-Брит» («Сыны союза»), к которым позже присоединились Лига по борьбе с диффамацией (Aпti-Defamation League), Американские евреи-ветераны войны (American Jewish War Veterans) и Еврейский рабочий комитет (JewishLaborCommittee), - предприняли четыре попытки создать объединенный фронт. Однако всякий раз эти попытки наталкивались на нежелание расставаться с собственной независимостью и на непреодолимые идеологические расхождения. Последняя и самая основательная попытка достичь единства была предпринята в 1943 году, когда «Бнай-Брит» созвала Американскую еврейскую конференцию. Но когда ее делегаты поддержали подготовленную сионистами резолюцию о необходимости создания еврейского государства в Палестине, антисионистски настроенные Американский еврейский комитет и Еврейский рабочий комитет за нее не проголосовали.

Отсутствие единства сказалось и на политической эффективности действий еврейской общины. В 1928 году в поддержку кандидата в президенты США, католика Эла Смита, многие избиратели-евреи перешли от республиканцев к демократам. Рузвельт, преемник Смита на посту губернатора штата Нью-Йорк, придерживался, подобно Смиту, тактики привлечения талантливых евреев в свое ближайшее окружение. Однако в антисемитской атмосфере 1930-х годов такая практика принесла «новому курсу» администрации Рузвельта пренебрежительное прозвание «еврейский курс» (New Deal - Jew Deal).

Именно реакцией Рузвельта на ярлык фило-семита можно объяснить его позднейшее нежелание поддержать рискованные и дорогостоящие планы, реализация которых могла бы дать основания утверждать, что война ведется ради спасения евреев. В сентябре 1941 года авиатор и национальный герой Чарльз Линдберг, обращаясь к нации из города Де-Мойн в штате Айова, предостерег, что именно евреи являются самыми активными сторонниками вмешательства США в войну в Европе. Не исключено, что пресловутая «история любви» Рузвельта и евреев опосредованно сказалась и на степени политического давления с их стороны в вопросе о спасении европейских евреев. Не имея возможности пригрозить Рузвельту потерей еврейских голосов, их лидеры были вынуждены уповать на какое-нибудь менее очевидное вознаграждение за лояльность.

Однако лояльность американских евреев Рузвельту сохранялась на протяжении всего кризиса. Даже еврейское рабочее движение нашло способ поддержать Рузвельта, не компрометируя при этом своих социалистических

[25]

установок. Для этой цели в 1935 году в штате Нью-Йорк была основана Американская рабочая партия. На выборах 1936 года по списку кандидатов от этой партии за Рузвельта было подано 250 тысяч голосов избирателей-евреев. Таким образом, Американская рабочая партия отняла у социалистов левое крыло еврейского электората, позволив либеральному еврейскому избирателю примкнуть к магистральному течению американской политики.

Можно было бы ожидать, что евреи, входившие в ближайшее окружение Рузвельта: Исидор Любин, Бенджамин Коэн, Феликс Франкфуртер, Сэм Розенман, Генри Моргентау-младший, Сидней Хилман и др., - обратятся непосредственно к президенту с просьбой о помощи европейским евреям. Однако никто из них, за исключением Моргентау, не пытался воздействовать на президента, ратуя за спасательные операции. Эти чиновника считали себя американцами, которым выпало быть евреями, и не всегда расценивали это как удачу. По разным причинам десять членов еврейского представительства в Конгрессе, три из которых являлись председателями комитетов, обладавших возможностями помочь соплеменникам, - Комитета по иностранным делам (республиканец Сол Блюм), Комитета по иммиграции и натурализации (республиканец Самуэль Дикстейн) и Комитета по судоустройству (республиканец Эмануэль Селлер) - также не пожелали настаивать на ослаблении иммиграционных законов. Хорошо зная, что общественное мнение страны против приема беженцев, они были уверены, что выступления за него, напротив, послужат лишь ужесточению запретительного законодательства.

Первой по времени акцией американских евреев в ответ на антиеврейскую политику нацистов стала организация бойкота товаров германского производства. Инициатива, выдвинутая евреями-ветеранами войны, вскоре была подхвачена др. организациями, и к 1934 году бойкот, возглавленный Самуэлем Унтермейером, приобрел значительный размах. Однако с самого начала он вызвал бурную общественную дискуссию. Некоторые опасались, что сама идея мобилизации покупателей может сработать на антисемитский стереотип всесильного еврейского коммерческого заговора. Указывая, что ключевым элементом программы администрации Рузвельта по восстановлению экономики являлось развитие свободной торговли посредством взаимных тарифных соглашений, лидеры Американского еврейского комитета также противостояли бойкоту. Они утверждали, что нет никакого смысла вступать в торговую войну с Германией, которая является одним из самых крупных потребителей американских товаров и, следовательно, участвует в экономическом возрождении США.

Движение в поддержку бойкота поставило в затруднительное положение и сионистские организации. Оно подвело под удар прибыльную коммерцию, которая расцвела в результате тарифных соглашений, позволявших йешуву, еврейской общине в Палестине, импортировать германские средства производства, приобретенные на деньги с заблокированных счетов тех еврейских «капиталистов», которые хотели вывезти из Германии хоть какую-то часть своего состояния. За осложнениями вокруг бойкота лежали исторически сложившиеся разногласия между сионистами и антисионистами относительно жизнеспособности еврейства в условиях диаспоры. Предлагая восстановить еврейское государство в Палестине, сионисты придерживались той идеи, что в современном светском (секуляризированном) государстве гражданское и политическое равенство для евреев недостижимо. Восточноевропейские евреи, наблюдая упадок еврейской жизни, находили в нем подтверждение этому пессимистическому взгляду, тогда как у евреев, живших в парламентских демократиях Запада, преобладала надежда на полную интеграцию. Американские евреи в особенности были убеждены в том, что полноправное гражданство для евреев осуществимо, по крайней мере, в США. На переломе столетий основные слои американского еврейства - ортодоксальная и реформистская ветви религиозной общины и социалистически ориентированная политическая - были либо безразличны к сионизму, либо ему противостояли. По общему мнению, Германия представляла собой просвещенную нацию западного образца, где интеграция евреев в жизнь общества была успешно проведена согласно Веймарской конституции 1919 года.

Во времена Холокоста постоянные разногласия вокруг сионистских устремлений к государственному строительству отнюдь не исчезли. Напротив, конфликт принял новый поворот: следует ли разделять цель спасения европейских евреев и цель создания еврейского государства? Если следует, говорили антисионисты, то тогда поддержку общины, особенно передовой опыт, накопленный сионистским движением, можно мобилизовать в помощь планам Рузвельта по заселению евреями территорий вне Палестины.

В 1943 году небольшая группа еврейских лидеров организовала Совет по иудаизму в Америке (Council for American Judaism) с целью противостоять планам основания еврейского государства. Однако подобный яростный антинационалистский настрой все больше становился позицией инакомыслящего меньшинства. Уже в 1935 году, когда по Нюрнбергским законам евреи были изгнаны из рядов полноправных граждан Германии, американские евреи начали принимать сионистскую трактовку положения евреев - по крайней мере, в отношении беженцев. Было очевидно, что раз беженцев необходимо расселять и ни одна страна при этом не предлагает им убежища, зна-

[26]

чит, нужна территория, на которой евреи будут суверенны. Достигнугое таким образом согласие сделало возможной первую резолюцию по созданию еврейского государства, принятую Чрезвычайной сионистской конференцией в нью-йоркском отеле «Билтмор» в мае 1942 года (так называемая Билтморская программа).

Тем не менее сионистское движение в США, при всем его количественном взлете и росте влияния, оставалось расколото. Входившие в него организации представляли весь политический спектр еврейства - от левацкого социализма до либерального капитализма. После нацистского вторжения в Польшу в сентябре 1939 года группа сионистов, связанных с воинственным ревизионистским движением правого направления «Иргун Цваи Леумми» («Национальная боевая организация») во главе с Гиллелем Куком, известным также под именем Питер Бергсон, основала организацию, поддерживавшую идею формирования еврейской армии из евреев, не имевших гражданства, а также палестинских евреев. А. е., мечтавшим нанести нацистам ответный удар, в особенности тем сионистам, которые еще помнили еврейские отряды погонщиков мулов, созданные в ходе Первой мировой войны 1914-1918 годов, идея еврейской армии виделась весьма привлекательной. Набирая очки на воинственности и политической активности масс, «парни» Бергсона стали чрезвычайно популярны. Однако сама мысль о еврейской армии изначально была иллюзорна, поскольку арабский мир ни в коем случае не потерпел бы подготовку и вооружение такого еврейского ополчения. Исходя из этого Министерство иностранных дел Великобритании отклонило эту идею. И только в 1942 году, когда стало ясно, что африканский корпус Э. Роммеля может оккупировать Палестину, британцы согласились наконец сформировать бригаду из 15 тысяч палестинских евреев.

Не имея практических возможностей проводить спасательные операции, группа Бергсона ограничилась в своей деятельности мероприятиями публичного характера и мерами нажима на организации, способные сделать что-то реальное. Эта маленькая группа, не будучи обременена громоздкой структурой, успевала быстро и порой непредсказуемо отзываться на развитие кризиса в Европе. Действуя как самозваный глашатай общественного мнения, группа вызвала гнев и возмущение, особенно в сионистски ориентированном Американском еврейском конгрессе, президентом которого состоял рабби Стивен Вайс. Дело в том, что десятилетиями раньше Конгресс именем демократии выразил недоверие руководству олигархического Американского еврейского комитета. Похоже, группа Бергсона не имела представления о том, что действует вразрез с движением, превыше всего ставившем именно демократические методы руководства.

И пусть на Бергсона и его сторонников посматривали как на чужаков, не желавших считаться с устоявшейся организационной дисциплиной, трудно оспорить то, как талантливо и напористо они знакомили общественность США с тем, что творилось с евреями в Европе. Особым успехом в этом смысле пользовались страстные филиппики Бена Хехта, публиковавшиеся в ведущих газетах, а так же театрализованный концерт «Мы никогда не умрем» («We Will Never Die»), поставленный Моссом Хартом с участием Поля Муни и Эдварда Дж. Робинсона. Весной 1943 года этот концерт посмотрели тысячи человек по всей стране. Было ясно, что без поддержки американского общества акций в защиту евреев от правительства ждать не придется. Пропагандистская деятельность группы Бергсона вполне предсказуемо вызвала острый конфликт, и не только в американском еврействе в целом, но особенно внутри лагеря сионистов, где между ревизионистами и правоверными сионистами постоянно кипела внутренняя борьба. Вопрос о том, что ближе к истине: то ли, что Бергсон раньше распознал опасность и лучше понимал, что следует делать, как утверждали его сторонники, то ли, что он намеренно сеял зерна раздора, как считали его оппоненты, - остается открытым.

Реакция правительства США и американских евреев естественным образом распадается на две временные фазы. В ходе первой, начиная с прихода Гитлера к власти в 1933 и до 1941 года, главный вопрос состоял в том, возможно ли спасти европейских евреев посредством переселения их за пределы оккупированной нацистами зоны. Вторая фаза, от вступления США в войну в декабре 1941 года и Ванзейского совещания в январе 1942 года до капитуляции Германии в мае 1945 года, знаменовалась систематическим воплощением «окончательного решения», а именно уничтожением евреев Европы. Хотя единичные попытки помочь евреям спастись из оккупированной нацистами Европы продолжались, основные усилия были направлены на то, чтобы прекратить депортации евреев в лагеря смерти, остановить геноцид.

В течение первой фазы старания А. е. добиться более благосклонной к беженцам государственной политики успехом не увенчались. Отказ президента Рузвельта поддержать законопроект Вагнера-Роджерса от 1939 года, по которому в страну сверх квоты могло въехать 20 тысяч еврейских детей-беженцев, зарубил закон на корню. И хотя львиная доля священнослужителей, художников, ученых и профсоюзных лидеров из Германии и оккупированных стран, которым дозволили въезд в США, были евреями, все-таки число таких виз «особого назначения» (вероятно, меньше 10 тысяч) было ничтожно по сравнению с миллионами нуждавшихся в спасении. По существу, с вступлением США в войну

[27]

процедура выдачи виз беженцам ужесточилась. В июне 1941 года нормы и положения американского законодательства подверглись изменению, с тем чтобы отказывать в визах всем, у кого в оккупированных противником странах имелись «близкие родственники». Обескураживающие результаты усилий, предпринятых в первую фазу, предвосхитили и крушение надежд во второй.

Почти полное недопущение беженцев в США после Перл-Харбора продолжилось до 1944 года, когда давление со стороны их защитников, вкупе с поддержкой Генри Моргентау-младшего, помогло найти лазейку в иммиграционных законах. Кульминацией интереса к беженцам стал июль 1938 года, когда президент Рузвельт созвал Эвианскую конференцию с целью урегулировать эту проблему. Созыв конференции пробудил у американского еврейства надежды на спасение тысяч немецких и австрийских евреев. Однако конкретных результатов она не принесла, и еврейским лидерам, присутствовавшим на конференции, стало ясно, что ни одна из западных стран не намерена приютить евреев Австрии и Германии, чем бы ни грозило тем пребывание на оккупированных нацистами территориях. Многие тогда предвидели и оплакали неотвратимую гибель в Европе богатейшей еврейской культуры, однако о геноциде никто не мог и помыслить. Когда в 1942 году из Швейцарии просочились сведения о систематическом истреблении евреев, американские евреи сочли их чудовищными до неправдоподобия и потому оказались неповоротливы в своих попытках подвигнуть правительство США на действия, способные как-то повлиять на нацистов, остановить «окончательное решение».

В мае 1939 года в Великобритании было опубликовано официальное издание («Белая книга»), призывавшее ограничить еврейскую иммиграцию в Палестину. Многие сионисты призвали всеми силами противостоять этому документу. Противостояние выразилось в том, что они высказывались против любых попыток изменить схему переселения евреев в Палестину, включая такие предложения, как выбор Британской Гвианы или Доминиканской Республики основным местом назначения еврейских беженцев, мотивируя это тем, что такие планы истощат и без того скудные средства на переселение в Палестину и помогут британцам ослабить палестинский йешув. Позиция, занятая сионистами в отношении Палестины, вызвала разногласия в американском еврействе. Нейтральный Джойнт, поддерживавший многие отдельные начинания в Палестине, сотрудничал с Госдепартаментом в поисках альтернативных мест размещения еврейских беженцев и финансировал их переселение в Сосуа, неподалеку от Пуэрто-Платы, на северном побережье Доминиканской Республики. Однако руководители американских сионистов возражали и против действий Ассоциации за переселение в Доминиканскую Республику (Dominican Resettlement Association), и против десятков др. проектов, предложенных Президентским консультативным советом по политическим беженцам.

В первые месяцы после германского вторжения в СССР в июне 1941 года события развивались слишком стремительно, чтобы планы спасения, ориентированные на беженцев, смогли противостоять новой смертельной угрозе, нависшей над восточноевропейскими евреями. Только в марте 1943 года еврейские организации сумели предложить единый план спасательных операций. Однако бомбежка железных дорог и газовых камер, которая, как некоторые сегодня считают, была бы акцией наиболее результативной, в программу 1943 года не вошла.

Спасательная деятельность активизировалась после февраля 1943 года, когда германские войска потерпели поражение под Сталинградом, однако убедить администрацию Рузвельта в необходимости включить в число первоочередных целей войны спасение евреев-узников трудовых и концентрационных лагерей так и не удалось. Официальная позиция заключалась в том, что для спасения евреев необходимо как можно скорее выиграть войну и что нельзя делать ничего, что может отсрочить достижение этой цели. Почти каждая инициатива сторонников спасательных действий, от посылки продуктов до предложения считать узников лагерей военнопленными, от угрозы возмездия до идеи бомбить железные дороги и газовые камеры, - отвергалась именно на этом основании. Но у ревнителей спасения (в основном, представителей еврейской общины) были и небольшие победы - к примеру, отстранение заместителя госсекретаря Брекинриджа Лонга, который приложил немало усилий, чтобы блокировать любые спасательные акции со стороны США, от возможности влиять в этом отношении на политику администрации Рузвельта. После того как Лонг на заседаниях Конгресса в ноябре 1943 года зарекомендовал себя как основной «камень преткновения», эта сфера деятельности в рамках правительства была передоверена Министерству финансов, где трое помощников министра Моргентау составили отчет с подробным описанием саботажа, устроенного Госдепартаментом всем попыткам организовать спасение европейских евреев.

В конечном счете, успеху фронта спасения способствовали четыре решающих фактора: поворот событий в пользу союзников в середине 1943 года; все возраставшее давление со стороны возмущенной, хотя по-прежнему разобщенной еврейской общественности; деятельность Генри Моргентау, наиболее влиятельного еврея в администрации Рузвельта; предвыборная кампания 1944 года, когда Рузвельт

[28]

намеревался баллотироваться в президенты на четвертый срок. В январе 1944 года Рузвельт издал административный указ об учреждении Совета по делам военных беженцев (СВБ), в руководство которого вошли представители еврейской общины, а финансирование осуществлялось в основном Джойнтом. Сразу после основания Совета его директор Джон Пили столкнулся с кризисом в Венгрии, где еще оставалась единственная в Центральной Европе сравнительно нетронутая еврейская община.

СВБ предпринял широкомасштабную акцию по спасению венгерских евреев. Посольства нейтральных стран получили данные о положении евреев, такие деятели, как Р. Валленберг, согласились помочь венгерским евреям эмигрировать; прозвучали суровые предупреждения о возмездии. Но хотя эти меры помогли спасти тысячи человеческих жизней, в период с апреля по июль 1944 года свыше 2 тысяч венгерских евреев были депортированы в лагеря смерти и погибли там практически на глазах у взволнованного мирового сообщества.

Американскому еврейству потребовалось почти четыре года, чтобы подвигнуть администрацию Рузвельта на меры по спасению европейских евреев. Но хотя союзные правительства имели возможность оказывать давление на страны-сателлиты «Оси» или таких попутчиков Гитлера, как режим М. Хорти в Венгрии, все эти усилия не имели почти никакого влияния на решения, принимавшиеся в Берлине, где ликвидация т. н. «еврейской проблемы» была центром нацистской расовой космологии. Злодеяния нацистов по отношению к евреям волновали американский народ и американское правительство лишь поскольку постольку. Американское еврейство оказалось бессильно убедить общественность в том, что геноцид евреев в Европе требует решительных ответных действий. К апрелю 1945 года опубликованные в средствах массовой информации фотографии и рассказы очевидцев предоставили американцам ужасающие свидетельства о лагерях смерти. Однако и год спустя потребовались значительные усилия со стороны еврейских группировок, чтобы заставить администрацию Г. Трумэна отделить в лагерях для перемещенных лиц евреев от их украинских и прочих мучителей, содержавшихся вместе с ними.

Политическое влияние американских евреев в 1930-х годах и в годы 2-й мировой войны 1939-1945 годов оказалось недостаточным для решения той задачи, которую поставили перед ними история и законы родства. Этот вывод остается значимым, даже если согласиться, что возможности американского еврейства были распылены в результате бесконечных дрязг между различными еврейскими организациями. Нет сомнений, что в первой фазе кризиса многие тысячи германских и австрийских евреев могли быть спасены, если бы американское еврейство обладало достаточным политическим весом для внесения изменений в иммиграционную политику США. Не столь ясно, однако, могли ли какие-либо действия, предпринятые в ходе второй фазы - даже бомбардировка железных дорог и газовых камер, - всерьез воспрепятствовать уничтожению евреев Восточной Европы. Тем не менее следовало предпринять все возможное и невозможное, чтобы предотвратить катастрофу такого чудовищного масштаба.

Генри Л. Фейнголд.

[29]

Цитируется по изд.: Холокост. Энциклопедия. / Ред. У. Лакёр, соред. Ю. Т. Баумель; Пер. с англ. - М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2005, с. 23-29.