Брюно Жан-Луи. Образ галлов.

Воин-галл. Галло-римская скульптура I в.

Вероятно, в нашем воображении образ галлов раз и навсегда сформирован. Для нас это семья воинственных народов, повергавшая Рим в трепет на протяжении всего начального периода его истории, позднее оказавшая наиболее ожесточенное сопротивление великому Цезарю. Другими словами, это были грозные воины, к которым французы, начиная с XVI века, изощренно пытаются возвести свою родословную. В западной истории галлы занимают парадоксальную нишу: хотя они и пережили расцвет в течение относительно короткого периода (пять веков) на территории, незначительной в сравнении с землями великих цивилизаций Востока, их имя было хорошо известно народам древности и вплоть до наших дней остается связано с образом воинов, к которому, однако, большинство наших современников неспособно добавить что-либо существенное.

Примерно за два века интенсивных археологических исследований знания об этих древних людях все же значительно обогатились. Любопытно, что при этом сведения о галлах не стали достоянием широких слоев общества. Большинство людей заботливо сохранили образы галлов, навеянные эпинальскими (лубочными. — Примеч. ред.) картинками, хотя в них и была внесена какая-то свежесть (самые знаменитые сегодня галлы — это, конечно, Астерикс и его друзья). Со своей же стороны, археологи и историки почти ничего не предпринимали (за исключением нескольких больших выставок, одна из них, I Celti, была устроена в Венеции в 1991 году) и оставались сидеть в своих библиотеках и кабинетах древности, отгородившись от всего мира научной лексикой.

Наилучшим примером такого странного «диалога» является само слово «галлы». Модное в течение всего XIX века и в первой половине века XX, сегодня оно покинуло заголовки учебников и книг по истории. Ныне говорят только о кельтах — великой семье народов, занимавшей большую часть европейского континента, членом которой являлись галлы, несомненно, самый прославленный народ. Похоже, что в наше время стыдятся обширного наследия наших великих национально мысливших историков — Жюля Мишле, Анри Мартена, Камиля Жюлиана, которые в смутные, отмеченные антигерманизмом времена назвали галлов не только первыми французами, но родоначальниками нации. Возможно, человек, прочитавший эту книгу, поймет, кто такие галлы и кельты. Возможно, он попытается найти сведения о них в других источниках — исторических трудах или у латинских авторов. Может быть, он проведет параллель между древними кельтами и носителями современного кельтизма (народами Британских островов и Бретани, все еще говорящими на кельтских языках и на этом основании отстаивающими свое кельтское происхождение).

Потому автор поставил своей задачей — правда, с риском прослыть ретроградом (само нынешнее увлечение кельтами не является ли модой?), — рассказать в своей книге о галлах, народе, который именно так был назван античными историками, то есть, обо всех обитателях Галлии (Galliae), живших в Континентальной Европе от берегов Рейна до Пиренеев, от Атлантики до сердца Альп и от Апеннин до Марке 1  в Италии. Автор намеренно выбрал период с V века до н.э. (время, когда галлов впервые узнают великие средиземноморские цивилизации) до начала нашей эры, когда галлы уже вполне смешались с римлянами в лоне Римской империи. Этот особый подход (назовем его «галльский») имеет, на наш взгляд, то преимущество, что примиряет надуманный, хотя и не лишенный некоторой объективности, образ галлов (поскольку авторами его были соседи галлов — греки и римляне) с новыми археологическими сведениями о кельтском мире, основанными на многочисленных находках, обнаруженных на галльских территориях — современных Франции, Бельгии, Швейцарии, Северной Италии. Эти находки красноречиво говорят нам о многих особенностях цивилизации галлов, имевшей свою религию, общественные институты и свое искусство.

Разумеется, нам придется опровергнуть многие мифы, рождавшиеся в течение примерно столетия — до Первой мировой войны и еще несколько десятилетий после. Главные были уже упомянуты («галлы являются предками французов, а Галлия — прародина французской нации»). Другие необходимо будет более тщательно разобрать, например ложную концепцию единой и неделимой Галлии, границы которой должны совпадать с границами современной Франции. Мы рассмотрим другую не менее укоренившуюся легенду об этнической однородности населения, не говоря уже обо всех тех общепринятых шаблонах, касающихся характера галлов («сварливые, недисциплинированные, фанфароны, хотя и симпатичные...») и их образа жизни («воины-кочевники и крестьяне, живущие почти как люди каменного века»).

Конечно, нехорошо насмехаться над древним народом и ставить под сомнение целую мифологию, основывающуюся не только на национально ориентированной идеологии и антигерманизме периода 1870—1914 годов, но и на романтической мечте о золотом веке, в котором наши предки — этакие «дети природы» Жан-Жака Руссо — были по своей сущности ближе к добру и гармонии. Впрочем, на взгляд автора, боль от крушения мифов должна быть вытеснена радостью открытия мира реальных людей, принадлежавших по своим религиозным и философским воззрениям, с одной стороны, античности, а с другой — нашей современности и нам, потому что по образу жизни, восприятию и освоению окружающего мира они близки нам.

Только что мы увидели, что в случае галлов, как и большинства древних народов, встает проблема их имени. Если говорить о кельтах и галлах, различие является лишь частичным, поскольку галлы были частью кельтов, но в случае галатов и германцев дело обстоит сложнее. В V веке до н.э. греки первыми назвали обитателей Северо-Западной Европы кельтами (keltoi), тогда как римляне, вероятно, только с IV века до н.э. употребляли слово «галлы» (galli) для народов, занимающих Галлию (Galliae), то есть ту территорию, которая как раз по имени галлов и названа. С III века до н.э. греки равным образом называют galatai как кельтов, которые завоевывают Македонию и север Греции и собираются обосноваться в Малой Азии, так и обитателей Галлий 2. Вообще, переводчики делают различие, называя первых галатами, а вторых — галлами. Но для текстов общего характера и лишенных специфики, не под-разумевающих географического контекста, выбор между двумя терминами невозможен ввиду того, что «галаты» (galatai), которые завоевывают Грецию, являются галлами, вышедшими из Галлии — из ее центральной и северной частей. Исходя из этого, возобладала традиция использовать термин «галаты» только для кельтов регионов Стамбула и Анатолии, являющихся, безусловно, галлами, только сравнительно быстро ассимилировавшимися.

В отношении германцев проблема более сложная. Germanus по латыни означает «тот, кто принадлежит той же расе», в настоящем случае — «той же расе, что и галлы». Иначе говоря, germani должны были бы быть кельтами — очень близкими галлам, но обитавшими за пределами Галлий. Большинство историков не смешивают их с галлами, так как это опять-таки породило бы проблему, как это видно на примере вторжения кимвров и тевтонов — народов, которые наряду со своими вождями носят галльские имена "и множеством народов Галлии рассматриваются как ближайшие родственники.

В нашей книге * мы будем соблюдать, по крайней мере в ее географическом аспекте, названное раз-деление, которое является совершенно искусственным и скрывает сложный вопрос происхождения европейских народов, представлявший уже для первых греческих историков и географов особый интерес. Зато о галатах и германцах речь часто будет идти в части исторической. В отношении того, что относится к изучению общества и человека, в расчет будут браться только данные, поступившие с галльских территорий в самом прямом смысле — как они были определены выше.

---

1. Область в современной Италии со столицей в г. Анкона. — Примеч. пер.

2. Так в тексте, во множественном числе. Из дальнейшего повествования будет ясно, что автор придерживается концепции, которую можно было бы назвать «кочующей Галлией», или многих Галлий. — Примеч. пер.

* Далее читайте кн.: Галлы / Жан-Луи Брюно. - М.: Вече, 2011 (Гиды цивилизаций).

Галльская хронология.