Токарев С.А. Славянская религия и мифология

СЛАВЯНСКАЯ РЕЛИГИЯ И МИФОЛОГИЯ. Религия и мифология древних славян известны весьма недостаточно. Славянские племена были обращены в христианство в 9-12 веках, и от их прежних религиозных верований для науки сохранились лишь сравнительно скудные археологические памятники (остатки святилищ, изображения богов, погребения) и краткие упоминания у раннесредневековых писателей. Правда, пережитки дохристианских верований и обрядов бытовали у славянских народов еще недавно (частью бытуют и теперь), однако уже будучи перемешанными с христианскими представлениями и церковным культом. Сопоставляя эти виды источников, можно все же представить себе религию древнеславянских племен. В эпоху перед принятием христианства славяне жили родоплеменным строем. Отдельные племена, управляемые князьями, жупанами, нередко враждовали друг с другом, однако намечались и межплеменные объединения. В семейном быту господствовали патриархальные отношения. Этот своеобразный переходный общественный строй отразился в религии древних славян. Наиболее обильны памятники их погребального культа. У восточных и западных славян господствовал обычай трупосожжения. Над останками сожженного насыпали курган (особенно высокими курганы были у восточных славян). Погребение сопровождалось обязательным обрядовым плачем, был и обычай погребальных пиров (тризна), надгробных игр-состязаний. С умершим клали еду, оружие, украшения. При погребении знатного человека приносили в жертву коня, иногда и слуг, жену. Каковы были представления славян о загробной жизни, неясно. Слово «навь», «навье» («мертвец») возможно означало также и загробный мир. У украинцев до недавнего времени сохранялось поверье о «навках» («мавках»). У восточных славян резко различались 2 вида умерших: «родители», умершие естественной смертью, и «мертвяки» («заложные», «упыри», у южных славян «вампиры»), погибшие насильственной, преждевременной смертью, колдуны и другие «нечистые» покойники. Первых почитали, устраивали им периодические «поминки»; вторых боялись и старались обезвредить. Семейно-родовой культ выражался, видимо, и в почитании родовых покровителей. Такими были «род», «роженицы», «чур» («шур»). Покровителями рода и семьи, возможно, считались предки.

Поминальные обряды, до сих пор сохраняющиеся у большинства народов (у сербов и болгар «задушница», у белорусов «дзяды» и пр.), раньше, видимо, включали и просьбы-молитвы предкам о покровительстве. Пережиток семейно-родового культа сохранился у сербов в обычае справлять ежегодно в каждой семье «славу» в честь святого, покровителя данной семьи. С древним семейным культом связано и представление о невидимом хранителе семьи - домовом, бытовавшее главным образом у русских, белорусов, поляков, чехов.

Имеется сравнительно немного свидетельств о древних земледельческих культах, связанных с народным сельскохозяйственным календарем. До настоящего времени сохранились в форме пережитков обряды этого культа, правда, уже давно слившиеся с христианскими праздниками: зимний святочный (рождественско-новогодний) цикл; масленица в конце зимы - начале весны, весенние обряды, приуроченные к благовещению, Юрьеву дню, пасхе; летний цикл - троицын день, семик, Иванов день; поверья, связанные с Петровым и с Ильиным днями; осенние «братчины» - общинные трапезы после уборки урожая. Мифологические образы богов и духов-покровителей земледелия и скотоводства не сохранились в первоначальном виде, а переплелись с образами христианских святых. Упоминаемые часто в литературе имена их (Коледа, Ярило, Купала, Лель и др.) порой вызывают сомнения в их истинности; некоторые из них скорее являются олицетворением самого обряда (Коледа, Купала) или навеяны христианским культом. Видимо с земледельческим культом связан мифологический в своей основе образ русалки. Сам по себе он не древний (засвидетельствован только с 18 веке), но весенне-летние обряды «русалий» («русальная неделя»), сохранявшиеся у македонцев и болгар, несомненно древнего происхождения и имеют прямое отношение к культу плодородия. Однако со сложным образом русалки слились и другие мотивы. Это и девушки-утопленницы, и умершие некрещенными дети (у украинцев). Некоторые исследователи (Д. К. Зеленин) считают именно эти мотивы основой образа «русалки». С земледельческим культом связаны, вероятно, и другие женские мифологические образы: берегини, водяницы (у восточных славян), вилы, самовилы, самодивы (у южных славян). Другие образы духов природы - леший, водяной, горный дух (скарбник у поляков, перкман у чехов и другие) порождены скорее всего суеверным страхом древнего земледельца перед природной стихией. В религиозно-магических верованиях отражались и другие стороны хозяйственной деятельности людей, например, женские работы. С ними связан образ богини Мокоши, зафиксированный в летописях. Имя ее, по мнению некоторых исследователей, финно- угорского происхождения. Почитание Мокоши было чисто женским культом, она считалась покровительницей главным образом прядения и ткачества. Даже в церковных текстах 16 века встречаются вопросы к исповедующимся женщинам: «Не ходила ли еси к мокоше?». В некоторых северных местностях и сейчас бытует поверье, что «мокуша великим постом обходит дома и беспокоит прядущих женщин». Если пряхи дремлют, а веретено их вертится, то говорят, что за них пряла мокуша. Про облинявших овец говорили, что «мокуша стрижет овец». Какие-то поверья и обряды были связаны с болезнями. Болезни олицетворялись в образах злых существ. Эти олицетворения сохранились в русских верованиях (лихорадки, трясовицы с разнообразными именами: трясея, огнея, хрипуша, ламея и т. п.). Для изгнания их применялись суеверные способы: «...Немощь волшбами лечат, и ноузы, и чарами, бесом требы приносят и беса, глаголемого трясовицу, творят, изгоняюще...», - говорится в одном церковном поучении. Под «ноузами», по-видимому, разумеют какие-то лечебные амулеты или ладанки.

Сложен вопрос о пантеоне великих богов у древних славян. Некоторые авторы очень легко воссоздавали этот якобы общеславянский пантеон, беря имена богов из разных, порой сомнительных источников, относящихся к разным временам. Более серьезное исследование показало, что существование общеславянских богов мало правдоподобно, потому что сами славянские племена не представляли собой чего-то единого. Быть может, только Перун - божество грозы - пользовался почитанием у всех славян, но и его функции неясны, как и неясно отношение его к местным племенным богам. Племенные же боги были у каждого племени, и культ их был как бы официальным. Лучше всего известны по источникам имена богов западных, особенно прибалтийских славянских племен. У лютичей был бог Радегост (Рдегаст), у поморян - Триглав, у вагров - Пров, в Вольгасте - Геровит (Яровит), на острове Руян - Ругевит, на том же острове в Арконе - Святовит, и другие. О них сообщили средневековые писатели Адам Бременский, Титмар Мерзебургский, Гельмольд, которые описали их святилища-храмы и изображения. Археологические раскопки подтвердили существование этих святилищ. У восточных славян известны, помимо Перуна, Даждьбог, Стрибог, Хорс, Волос (Велес) и др. Хорса считают солнечным богом, Стрибога - богом ветров, Волоса - покровителем скотоводства («скотий бог»), а может быть, торговли и богатства.

Существовали общеславянские обозначения для божеств. Слово «бог» (родственное иранскому baga, санскритскому bhaga) означало вначале удачу, счастье (отсюда слова «богатый», «убогий» и другие). Слово «бес» означало что-то сверхъестественное и страшное. Слово «черт», вероятно, сначала относилось к божеству тьмы, смерти, зимы; от того же корня – «крачун», «карачун», означающие зимние праздники, а в то же время смерть. Культ богов включал жертвоприношения, в том числе в важных случаях человеческие.

В связи с формированием у славян больших племенных союзов наметился и процесс перерастания культа некоторых богов за рамки племени. Так, Святовита, Радегоста почитали, видимо, не только члены покровительствуемых ими племен. Объединение восточных славян под властью Киева повлекло за собой попытку создания общегосударственного пантеона. По летописи, князь Владимир приказал собрать в Киеве, «на холму», изображения («кумиры») богов Перуна, Хорса, Даждьбога, Стрибога, Симаргла (другие читают Сима, Ръгла) и Мокоши и учредил их обязательный культ.

Собственно мифологии славян, мифологических рассказов о богах не сохранилось. Но она, видимо, существовала, что подтверждается упоминаниями в церковных поучениях о каких-то «кощюнах». Не совсем ясен вопрос о служителях древнеславянской религии. При святилищах богов балтийских славян состояли официальные жрецы. У восточных славян упоминаются «волхвы» (слово, родственное слову «волшебный»), а также «ведуны», «ворожцы», «кудесники». Вероятно, они представляли собой неоднородную группу, среди них были и служители племенных богов, состоявшие при святилищах, и «вольнопрактикующие» колдуны, шаманы, знахари. Еще в средневековых церковных поучениях упоминаются «волховы», «бабы богомерзкие». «Знахари», «колдуны», «ведуны» в русской деревне, «ведьмаки» и «ведьмы» у белорусов и украинцев сохранялись до сравнительно недавнего времени.

Христианизация слав. племен не уничтожила старых верований и обрядов, но видоизменила их. Церковь боролась с «поганскими» обычаями населения, но в то же время старалась приспособить их к своим целям. Она приурочивала традиционные моления и празднества славян к дням церковных праздников (рождество, пасха, пятидесятница, дни святого Георгия, святого Николая, святого Иоанна Крестителя, святого Петра и Павла и другие) и тем самым исподволь замещала в народных верованиях имена древних богов именами христианских святых. Образы же «низшей мифологии» (духи природы, домашние и др.) церковь объявила «нечистой силой». Нисколько не борясь против веры в эту «нечистую силу», церковь, однако, строго преследовала всякое колдовство. Современные религиозные верования и обряды славян, как и других европейских народов, представляют собой сложный синкретизм, переплетение древней самобытной религии с христианским культом. Впрочем, многие календарные обычаи, в прошлом связанные с религиозными верованиями (святочные, масленичные, весенне-летние), утратили ныне эту связь и превратились в простые народные развлечения и праздники.

С. А. Токарев. Москва.

Советская историческая энциклопедия. В 16 томах. — М.: Советская энциклопедия. 1973—1982. Том 12. РЕПАРАЦИИ - СЛАВЯНЕ. 1969.

Литература:

Аничков Е. В., Весенняя обрядовая песня на Западе и у славян, ч. 1-2, СПБ, 1903-05; его же, Язычество и Др. Русь, СПБ, 1914; Антонович В. Б., Колдовство, СПБ, 1877; Афанасьев А. Н., Поэтич. воззрения славян на природу, т. 1-3, М., 1865-69; Веселовский А. Н., Разыскания в области рус. духовного стиха, в кн.: Сб. Отд. рус. языка и словесности, т. 20, 21, 28, 32, 46, 53, СПБ, 1880-92; Гальковский H. M., Борьба христианства с остатками язычества в Др. Руси, т. 1, 2, X.-М., 1913-16; Динцес Л. A., Дохрист. храмы Руси в свете памятников нар. искусства, "СЭ", 1947, No 2; Ермолов A., Нар. сельскохозяйств. мудрость в пословицах, поговорках и приметах, т. 1-4, СПБ, 1901-05; Зеленин Д. К., Очерки рус. мифологии, в. 1, П., 1916; Ильинский Г., Из истории древне-славянских языч. верований, "Изв. Об-ва археологии, истории и этнографии при Казанском ун-те", 1929, т. 34, в. 3-4; Кагаров Е. Г., Религия древних славян, М., 1918; Кирпичников А. И Что мы знаем о личных божествах славян, "ЖМНП", 1885, No 9; Майков Л. Н., Великорус. заклинания, "Зап. РГО по отд. этнографии", т. 2, 1869; Максимов С. В., Нечистая, неведомая и крестная сила, СПБ, 1903; Нидерле Л., Слав. древности, пер. с чеш., М., 1956; Никольский Н. M., Дохрист. верования и культы днепровских славян, (М.), 1929; Новомбергский Н., Колдовство в Моск. Руси XVII ст., СПБ 1906; Познанский Н. P., Заговоры, П., 1917; Рыбаков Б. A., Осн. проблемы изучения слав. язычества, М., 1964; Сумцов Н. P., Культовые переживания, "КС", 1889, No 1-12, 1890, No 1-2, 4-7, 10; Токарев С. A., Религиозные верования вост.-слав. народов XIX - нач. XX вв., М.-Л., 1957; Фаминцын А. С., Божества древних славян, СПБ, 1884; Чаjкановић В., О српском врховном богу, Београд, 1941; Живанчевић В., Волос-Велес, словенско божанство териоморфног порекла, "Гласник етнографског музеjа у Београду", 1963, кн. 26; Brückner A., Mitologja Slowianska, Kr., 1918; его же, Mitologja polska, Warsz., 1924; Mansikka V. J., Die Religion der Ostslaven, t. 1, Hels., 1922; Moszynski К., Kultura ludowa Slowian, cz. 2, t. 1, Kr., 1934; Vendryes J., Tonnelat E., Unbegaun В., Les religions des Celtes, des Germains et des anciens Slaves, P., 1948; Urbanczyk St., Religia poganskich Slowian, Kr., 1947.