Тарасов И.М. Балты в миграциях Великого переселения народов: Галинды

Балты в миграциях Великого переселения народов: Галинды

Авторское резюме: в статье рассматривается участие в военных походах эпохи Великого переселения народов и предшествующего ей периода балтского народа галиндов.

Ключевые слова: Великое переселение народов, балты, готы, галинды, голядь, ятвяги, велеты, вильцы, лютичи, славяне.

ВПН – важная эпоха в истории европейской цивилизации. Она отделяет античность от раннего средневековья, мир «Pax Romana» от Европы раннесредневековых «варварских» королевств. Именно ВПН заложило по сути наследие для образования и развития на европейском континенте новых государств в средневековую эпоху. Европа вошла в эпоху ВПН, поделённая между умирающей Римской империей и протогосударственными образованиями Барбарикума, а вышла – разделённая на множество христианских королевств.

В историографии принято по-разному подходить к проблеме хронологических рамок Великого переселения народов. По одной из версий ВПН «удревняется», т.е. начинается с Маркоманнскими войнами, т.е. на рубеже 2 и 3 четвертей II в. (Буданова и др. 2011: 7, примеч. 5). По другим, наоборот, «продлевается» аж до II тыс. н.э., включая в себя миграции скандинавских народов, венгров, печенегов, куманов. Однако, миграции – неотвратимый фон исторических событий, и в случае «широких рамок» эпохи не учтены миграции кимвров, тевтонов и их союзников в к. II в. до н.э., миграции кельтов, военные походы даков и гетов (на востоке вплоть до Днепра) Буревисты, «смещение» сарматов на запад в I в. н.э. и т.д. Равно как и миграции викингов, венгров и ряда тюркских племён (печенеги, куманы и др.) – это уже не ВПН, а отдельные исторические процессы, связанные с историческими явлениями уже не поздней античности, а средневековья.

Перемены, приведшие к кардинальным цивилизационным изменениям всё же начались в последней четверти IV в. с разгрома гуннов и их союзников огромного гревтунгского королевства, контролировавшего значительную часть восточноевропейского Барбарикума, и продолжались вплоть до осады Константинополя аварами, а их славянских союзников – балканских городов (1-я треть VII в.), что сопровождалось значительными расселениями непосредственно на территории Восточной Римской империи. Поэтому в рамках данной статьи ВПН начинается именно в 375 г., предшествующая ей эпоха не относится к ВПН, а определена как «предшествующий период».

Великое переселение народов — это длительный и чрезвычайно важный для становления европейской цивилизации период. Однако, он отдаётся целиком на откуп германцам. Незначительню роль отводят ирано- и тюркоязычным народам. Изредка упоминают какие-то обезличенные «группы праславян» (главным образом, в составе германских племён или гуннской «кочевой империи»). А вот балтские племена полностью игнорируются. Однако, их вклад в войны ВПН весма существенен, и даже в предшествующий ей период они уже принимали участие в войнах с римлянами. Именно участию балтских племён в ВПН посвящена данная статья. Значительную часть материала будет занимать история галиндов в эпоху предшествующую ВПН и в ВПН. Причиная этому следующая: галинды – одно из тех племён, что участвовало в войнах III – V вв. и перекройке карты тогдашней Европы, а их часть продвинулась от районов юго-восточной Пруссии до северных подступов Карпат и Судетов, а позднее – с везиготами[1] – вплоть до Пиренейского п-ова. Другая часть галиндов ушла на восток, в Поочье, где позднее стала известна, как колды и голядь.[2] Два других племени, упоминаемых в этой статье, это велеты и ятвяги, которые также принимали участие в завоевательных походах эпохи ВПН, однако, не на таких громадых расстояниях, как галинды.

Балты на рубеже эр.

На рубеже эр балтские археологические культуры раскинулись от юго-восточной Прибалтики до междуречья Оки и Волги и верховий Десны и Сейма. Им отводится так называемый  «четвёртый» мир античной Европы в классификации отечественного археолога, доктора исторических наук М.Б. Щукина. Среди них основные – это культура западнобалтских курганов (позднее – западнобалтская культура), культура штрихованной керамики, милоградская, днепро-двинская (затем она перетекает в средне- и далее – верхнетушемлинскую культуру), юхновская. Четвёртый «мир» не отличается ни изощрённостью форм, ни богатством ассортимента. Это исключительно различные варианты грубо вылепленных вручную слабопрофилированных банковидных горшков. Все названные культуры – «горшечные» (Щукин 1994: 21). Все эти культуры располагались в зоне балтской топонимики, откуда делается вывод о том, что говорили они на балтских языках. Носители западнобалтских курганов – на западнобалтских языках, остальные – восточнобалтских (Щукин 1994: 22).

Сарматское вторжение.

Ранее сарматская экспансия и уничтожение сарматами классической зарубинецкой культуры привели к миграциям зарубинецкого населения на север и соверо-восток, в результате его сложился ряд локальных культур. Зарубинецкое население в основной своей массе бежало на восток — население растекается в разные стороны, спасаясь в Подсенье, на Брянщине, в Посеймье, в верховьях Сулы и Пела, достигает верховьев Дона и, возможно, даже Самарского Поволжья (Щукин 2005: 68).

Именно разгром сарматами зарубинецкой культуры (сер. I в. н.э.) и «взрыв» последней на огромном расстоянии от Верх. Поднестровья до Подесенья, верховий Псла и Северского Донца послужил толчком к миграции балтских племён юхновской и днепро-двинской культур на север и северо-восток, к верховьям Днепра и Волги, в басс. Зап. Двины, на верхнюю Оку и в зап. часть Волго-Окского междуречья (Щукин 1994: 237).

М. Гимбутас отмечает, что носители зарубинецких древностей нарушили спокойную жизнь восточных балтов в басс. Днепра и заняли земли милоградских племён (невры Геродота), расположенные вдоль Припяти, в верховьях Днепра и его притоков, а также заселённые носителями культуры гладкой керамики южные территории (Гимбутас 2004: 111).

            В результате смешения постзарубинецких групп населения (и, возможно, каких-то сарматов) с местными древнеевропейскими и балтскими племенами, родилась основа части будущих восточнославянских племён, говоривших на языках, весьма похожих на среднеевропейские говоры праславян, мигрировавших на лесную зону Европейской равнины в сер. – 2-й пол. I тыс. н.э.

Однако, не успела лесная часть Восточно-Еропейской равнины насладиться спокойствием после разгрома зарубинецкой культуры, как вскоре началось новое движение. На юж. побережье Балтийского моря уже созревала пассионарность великого народа, чья слава будет греметь на страницах хроник и анналов несколько веков.

«Готский взрыв».

Население зап. части культуры западнобалтских курганов, пограничной с Поморьем, ранее уже тяготевшее к поморской культуре, вошло в состав новых группировок оксывской культуры на ниж. Висле. Подобное происходит и в ареале нидицкой группы пшеворской культуры которая могла включить в себя и население верх. течения Вкры и Ожицы. Другие группы в бассейнах Лыны и Пасленки распались, частично отойдя на запад и юг, а частично создав новую группу в Мронговском поозерье  (Щукин 1994: 192).

М.Б. Щукин не исключал, что говорили носители оксвской культуры (как и и носители древностей Поянешты-Лукашевки, пшеворской и зарубинецкой культур) на неких исчезнувших диалектах индоевропейских или даже доиндоевропеских (т.е. палеоевропейских) языков (Щукин 1994: 20). Именно их я называю в дальнейшем «древнеевропейцами», и к этим племенам я отношу изначальных ругов, лемовиев, герулов, скиров, бастарнов, боранов, осов и др.

Именно из смешения носителей оксывской культуры с мигрировавшими готскими племенами, и выросла «готская» вельбарская культура. Примечательно, что готы были в ней меньшинством – но меньшинством, занимавшим главенствующие позиции и составлявшим, по всей вероятности, управленческо-дружинный слой населения, его воинскую элиту. Сама культура была гетерогенным и многокомпонентным образование (Щукин 2005: 160; Щукин 1999: 68).

Виновниками волнений в Нижнем Повисленье на рубеже эр иногда называт готов. Отмечена связь готов, проживавших в устье Вислы и родственных им племён (гепидов и др.), с западными балтами (Топоров 1982а: с. 245). Имела место миграция балтов-галиндов с северо-запада либо в первые века н.э. совместно с готами, либо немногим ранее (Топоров 1982: 129-133). Можно предполагать (но пока только предполагать), что существовал некий единый импульс, заставивший галиндов мигрировать в двух направлениях – западном и восточном (Топоров 1982: 131).

            Я согласен в целом со второй версией (готской). Миграции готов в I-II вв. н.э. привели к перемещению племён пшеворского ареала (лугии и др.), а также к падению «буферного» царства Ванния. Именно тогда затронуты были и зарубинцы (предки будущих восточных славян), и галинды, которые разделились, как и многие племена той эпохи, на части которые оказались разбросанными по карте чередой миграционных волн. Одна часть галиндов двинулась на бурный ю.-з., другая  на относительно спокойный, лесистый ю.-в., где и осела в верховьях Оки (гидроним, производный от балтийского корня *Ak[3]), где примерно в это время начинает отсчёт мощинская культура. Эхо миграций докатилось даже до Поволжья. Так, первая немногочисленная группа переселенцев с территории Волыни и Верх. Поднестровья появилась в Среднем Поволжье ещё во II в. (Седов 2002: 245). Можно назвать их ещё не славянами, а древнеевропейцами, говорившими на каких-то ныне исчезнувших диалектах, относящихся к и.-е. языковой семье. Следы проживания этих переселенцев находят в Самарской области. После себя они оставили памятники так называемого славкинского типа (назван так по имени села Славкино, Сергиевского района Самарской области). Археологи считают, что у этой керамики нет местных корней (Седов 2002: 246). По всей вероятности, эти группы пшеворцев были выдавлены первой волной вельбарского нашествия.

            Как уже было высказано в науке, именно готы были катализатором Маркоманнской войны, именно они стали основой той лавины народов, что во время Маркоманнской войны (166 – 180) прорвала римскую оборону на Дунае и привела к насильственному изменению в сармато-понтийском регионе (Вольфрам  2003: 27). Участие в маркоманнских войнах готов предполагает и отечественная археология (Щукин 2005: 92). Наличие готов среди упомянутых в источниках участников Маркоманнской войны «superiores barbari» (верхних, северных варваров) я считаю вполне обоснованным.

Примечательно, что по источнику Иордана готы ещё тех времен, когда не пришли в припонтийские области (т.е. до первых десятилетий III в. н.э.), победили маркоманнов и квадов (Get., 89). Вероятно, под этим следует понимать какие-то «подвижки» в Барбарикуме, которые и привели к Маркоманнской войне.

Археолог М.Б. Щукин отмечал участие групп вельбарского населения (т.е. готов) в создании киевской культуры (Щукин 1997:. 30). И именно угроза же вельбарско-черняховской колонизации заставила местное население консолидироваться в рамках киевской археологической культуры (возникающей примерно во 2-й пол. II – нач. III в. н.э. на основе различных «постзарубинецких» групп) (Щукин 2005: 132).

Современные данные археологии вполне могут определить примерно время миграций галиндов. Во II – III вв. в Верхнеокском регионе наблюдается инфильтрация новых групп населения, пришедшего из Подесенья. Она замечена в появлении на территории верхнеокской культуры древностей почепской культуры, распространённой вбассейне Десны в I – III вв. н.э и сложилась в условиях взаимодействия местных племён юхновской культуры с пришлыми носителями зарубинецких древностей (Седов 2000: 75-76). Как видим, можно увязать миграцию голяди с началом похода готов и Скифской войной, в которой принимали какое-то участие и галинды.

Напомним, что миграция могла быть и раньше. Т.к. вполне очевидно, что именно балтов упоминал географ II в. Птолемей под именем борусков (греч. Βορουσκοί, лат. Borusci, откуда Borussia – латинское название Пруссии) на значительной территории лесной части Восточно-Европейской равнины. Птолемей отводил им и ираноязычным савирам территорию примерно от Волго-Донского междуречья до Урала (Рипейские горы (Ῥιπαίων ὁρέων), от вед. Rep – священных гор ариев) (Птолемей, Руководство по географии, III, 5, 22). Впрочем, в то время Рипейскими горами называли какие-то северные горные цепи, а за Уралом это название закрепилось много позже. К примеру, Плиний писал, что из Рипейских гор берёт начало Танаис (Дон) (Плиний, Естественная история, IV, 78), т.о. здесь Рипейские горы – это предположительно Среднерусская возвышенность, где находятся истоки Дона, т.е. территория нынешней Тульской области. Тем не менее, балты по Птолемею, скорее всего, - приживающие до крайних северных возвышенностей. Т.е. они уже к середине II столетия населяли лесные территории к северу от занимавших евразийские степи аорсов, савиров и неких пагиритов (вероятно, сарматского племени) до крайних северных пределов, окаймлённых по поверью древних горами.

 «Западные» галинды.

Этноним галинды (Γαλίνδαι у Птолемея, Galindi латинских источников, Голѧдь древнерусских летописей) применяют к двум балтским союзам племён, возникшим в результате миграций первых веков н.э.: западным галиндам (Прибалтика) и восточным галиндам, которые были известны также под именем голядь (бассейн верхней Оки).

Этимология этнонима галинды восходит к балтским языкам и означает  ‘жителей окраины’ (окраины балтийского расселения), ср. др.-прус. *galind  'конец', литовск. galas, лтш. gals ‘конец’< балт. *gal-as ‘конец, край’. Названия с указанным корнем можно найти практически на всём ареале древнего расселении балтов, от р. Galìnė в Литве до двух рек Галинка в басс. Оки ниже Осетра и в верхов. Прони.

Американский археолог литовского происхождения, сотрудник Гарвардского и Калифорнийского университетов, М. Гимбутас (1921-1994) писала: «Лингвистически славянская форма “голядь” происходит от древнепрусского “галиндо”. Этимология  слова  может  быть объяснена и  с  помощью  литовского  слова  galas – “конец”.

В  древнепрусском   галиндо  также обозначало территорию, расположенную в южной части балтийской Пруссии. Как мы уже отмечали, прусские галиндяне упоминаются Птолемеем в его “Географии”. Вероятно, жившие на территории России галиндяне были названы так, потому что они располагались восточнее всех балтийских племен. В XI и XII веках со всех сторон их окружали русские» (Гимбутас 2004: 31).

Этноним галинды (греч. Γαλίνδαι) впервые фиксируется уже упомянутым географом II в. н.э. Клавдием Птолемеем (Птолемей, Руководство по географии, III, 5, 21) среди восточноевропейских племен. Позже галинды упоминаются Петром из Дусбурга: он пишет об одной из земель Пруссии — Galindia, а её население называет Galindi. Вероятно, в промежутке между этими упоминаниями они были известны позднеантичным авторам (Аммиану Марцеллину, Клавдию Клавдиану и др.) под созвучным именем гелонов.

Галинды – одно из немногих балтских племён, принявших участие в ВПН. Причём, миграции со своей прародины они начали за несколько веков до общеизвестных событий, давших официальный старт эпохе ВПН в 375 г. Миграции галинды имели два вектора направления: 1) к юго-востоку, как бы огибая нынешние южные границы Беларуси; 2) на юг (или юго-запад). Как результат – следы галиндов обнаруживаются на огромной территории – от берегов Атлантического океана до покрытого густыми лесами Подмосковья (Топоров 1982: 129).

О миграции каких-то групп галиндов свидетельствует топонимика. Так, ещё О.Н. Трубачёв обратил внимание, на  определенную концентрацию топонимов с корнем -galind в разных уголках Европы, в частности, что особенно интересно, и в Северо-Западной Испании.

Одним из свидетельств миграций галиндов ещё до эпохи ВПН служит титул императора Волусиана (251-253) на монетах — Γαλίνδιχος ‘галиндский’. Это может свидетельствовать в пользу того, что галинды принимали участие в так называемой Скифской войне III в., и скорее всего, были разгромлены римскими легионами где-то на Балканах или даже за Дунаем. Возможно, это сохранилось в народной памяти балтских народов (ср. у Литвина Михалона, где от римлян производят балтские народы: «Ведь пришли в эти края наши предки, воины и граждане римские, посланные некогда в колонии (in colonias), чтобы отогнать прочь от своих границ скифские народы (gentes Scythicas)» (Литвин Михалон, О нравах татар, литовцев и москвитян, V).

С миграцией галиндов (и, кажется, других балтских племён, в частности, судинов) совпало и продвижение на восток в к. II в. и пшеворских (древнеевропейских) племён, теснимых готами. «С конца II в. н.э. отмечается вторая волна расселения пшеворских племён, в результате которой группы этого населения проникали в Закарпатье и Среднее Поднестровье, а некоторые, вероятно, ещё дальше на восток – в отдельные районы юга лесной полосы Восточной Европы. Это передвижение пшеворцев было частично вызвано давлением на них с севера со стороны племён вельбарской культуры (I – начало V в.)» (Янин 2006: 399).

Не исключает миграции зап. балтов в составе племён-участников второй волны вельбарского переселения сер. III в. отечественные археологи. С сер. III в. н.э. (т.е. к началу Скифской войны) вельбарские памятники становятся известны на широкой территории – от Ниж. Дуная до Поднепровья. «В это движение могли быть вовлечены различные группы населения, в том числе и некоторые группы ранних славян в составе пшеворской культуры, западные балты и др.» (Янин 2006: 400).

Отмечено присутствие галиндов далеко к югу от исторической Галиндии, где-то на границе польских и чешских земель, на северных подступах Карпат и Судет (Топоров 1982: 129-130). Это первый путь миграции галиндов. Второй путь миграции галиндов будет в Поочье и Московречье. Русские летописи крайне скупы на сообщениях о местной голяди и периодически о балтской истории этих краёв можно судить только по топонимике и поздним преданиям.

Оба пути миграции галиндов подтверждается  топоономастическими следами – ср. многочисленные чешские названия, к примеру, Holedeč (т.е. *Golęd-ьcь, Adj. *Golęd-ьcь-jь, ср. *Holedcův (dvůr)), Holedeček, Holešice, нем. Groß-Holetitz, Klein-Holetitz, Holeditz и т.д. (Топоров 1982: 130).

 В конечном счёте к галиндам восходит имя славянского племени, проживавшего в Моравии, – голенсичей (Holasici (стар. Golensici)), что соответствует «наблюдениям над балтийскими следами в диалектной лексике восточной Чехии» (Трубачёв  1974: 65). Баварский географ в промежутке между 829 и 850 гг. упоминает голенсичей, у которых было 5 городов. Golensizi civitates упоминаются также и во Вроцлавской булле 1155 г.: gradice Golensiczeshe; ср.  данные польской ономастики (ср. Serv(us)… Golandin (1065?) / =Golędzin/, Andeam Golanda, 1458 / =*Golęda/, Iohannes Golczino(w)sky (1443) и др.) и топонимики (ср. Golendzin, ок. Радома, Golądkowo, ок. Пултуска, ср. Golentkowo, ок. 1240 г., de Golanthkowo, 1426, Golątkowo, 1576, Golędkowo и др.).

По всей вероятности, голенсичи (голендичи) – это потомки балтов, которые осели в Опавской котловине на самом юге Силезии и быстро смешались с жившими здесь славянами пражской культуры (Алексеев 2005: 214), сохранив, однако, своё название, пускай и в славянизированной форме (как минимум, до XII в. включительно).

Вероятнее всего, именно землю этих мигрировавших галиндов имел в виду Павел Диакон под Golanda где-то в этих местах. В этой Голанде, как пишет Павел Диакон, лангобарды «пребывали долгое время» во время своей миграции с левобережья Нижней Эльбы в Северную Италию (Павел Диакон, История лангобардов, I, 13).

Очевидно, что голенсичи это – славянизированные балты, как и черезпеняне, и смельдинги (которые вовсе никакие не смоляне, а жители местности Smeld). Относительно последних уже довольно давно высказывались, что этимология smeldingi от смоляне выглядит весьма натянуто. Без суффикса -ing остаётся основа smeld- , а не smel-/smol-. В корне присутствует одна согласная, которая известна в не менее, чем трёх источниках, так что обойти эту согласную нельзя. И тут вспоминаются слова крупного современного исследователя топонимии Северной Германии Ю. Удольфа и исследователя К. Каземир и о том, что в соседней с ободритами Ниж. Саксонии невозможно объяснить десятки топонимов только из германского или славянского языка, и такое объяснение можно предоставить только используя балтский язык. В славянских языках не было суффикса -ing, и не вполне понятно зачем германцам потребовалось фиксировать этноним *smoljаni через него, в то время, как десятки других славянских племён записывались германцами без суффикса -ing, но с суффиксами -ani, -ini. Логичнее предположить, что так они звали жителей некой земли Smeld (по аналогии silingi – жители Силезии). Однако, из германских и славянских языков название *Smeld вывести нельзя. А вот балтский язык даёт весьма точную этимологию (см.: Пауль 2014 а). Этимологию Пауль приводит следующую – лит. smelis, лтш. smiltis ‘песок’, и возводит название Smeld к песчаным дюнам на севере современной Германии. Предположительно, какую-то часть этих песчаных дюн местные жители называли балтским словом Smeld. Можно предположить, что в дальнейшем смельдинги, сохранив, однако, своё имя, мигрировли с тех земель.

Балтская основа была, по-видимому и у череспенян (Circipani, нем. Zirzipanen), входивших в племенной союз лютичей (вильцев, велетов). По всей верояности, череспеняне мигрировали вместе с предками лютичей – велетами из Прибалтики и сохранили своё племенное название. Сам этноним также можно отнести к балтским. Известно, что ни у одного из известных письменным источникам славянских племён не встречается больше названия «через + место». А вот в землях с балтоязычным населением подобных названий – немало. В форме Zirzipani (Circipani) на латвийском побережье находится прямое соответствие в топониме Cirspene (см.: Пауль 2014 а).

Но вернёмся к галиндам. Скорее всего, какие-то группы галиндов принимали участие в войнах везиготов, сопровождая их на долгом пути в Испанию. Когда они появились в окружении везиготов - неизвестно. Возможно, они вошли в зону притяжения племён вокруг знамён готского рода Балтов, которые позднее стали тервингским племенным союзом на территории Нижнего Подунавья и Поднестровья. Возможно, галинды вместе с готами и аланами уходили от гуннов после разгрома королевства Эрманариха в последней четверти IV столетия. Возможно, они примкнули к везиготам Алариха после разгрома полчище «скифа» Радагайса, осенью 404 г. вторгшегося через Верхний Дунай в Италию. Возможно, они двинулись на Запад в 406 г. в составе вандальского «народа-войска», а позднее примкнули к готам, после того, как король Валлия нанёс в Испании сокрушительное поражение королю силингов.

Полагаю всё же, что какие-то группы центральноевропейских галиндов, мигрировавших ранее со своей балтской прародины («Baltica»), были увлечены по пути полчищами Радагайса и вместе с ними вторглись в Италию, спасаясь от гуннского вторжения. И уже потом, после разгрома Радагайса, они присоединились в конечном счёте к армии Алариха.

Поэт Клавдий Клавдиан отмечает гелонов в составе «рати» варваров, собранной для префекта претория Востока Флавия Руфина, убитого в 395 г.: «…смешавшись с даками (Dacis), спускается сармат (Sarmata), и смелый массагет (Massagetes), который ранит скакуна, чтобы наполнить чашу [его кровью], и алан (Alanus), изрубленную пьющий Меотиду, и гелон (Gelonus), которому любо расписывать своё тело железом, рать, собранная для Руфина…» Упоминает он и о каком-то столкновении с «гелонами» римских воинов Стилихона. Клавдиан особо отмечает, что полководец Стилихон не испугался «кривого клинка» гелона. По всей вероятности, речь идёт о каком-то отряде галиндов, присоединившихся к варварскому войску, с которым сразился Стилихон.

Топонимика в источниках, повествующих об эпохе ВПН, упоминает названия с корнем, восходящим к названию этого балтского племени. Так, готский историк VI в. Иордан упоминает город Гальтис (oppidum Galtis) близ реки Ауха (Get., 99). Неподалёку от него произошло сражение между готами и гепидами. Предположительно селение Гальт (Gait) на верх. течении реки Олта в южной части Трансильвании (Семиградья).

Вероятно, галинды, соединившиеся с везиготами, сохранили некую автономию и какое-то время ещё обладали собственным этническим самосознанием. Вообще, в эпоху ВПН многие негерманские племена (помимо балтов, это ещё и древнеевропейцы, и ираноязычные кочевники) входили в конгломерат готских племён, что в итоге их считали готами. Здесь, конечно же, нельзя не вспомнить тех же аланов. Прокопий Кесарийский называет алан одним из «готских племён» (Γοτθικὸν ἔθνος). Он писал: «Несколько раньше римляне (ромеи – И.Т.) приняли в качестве союзников скиров, аланов и другие готские племена…» (Прокопий Кесарийский, Война с готами, I 1, 1). Писатель Сидоний Аполлинарий (ок. 400 – 470) в Панегерике императору Флавию Антемию, прочитанному в Риме 1 января 468 г., называет алан «единокровниками» вандалов («…разграбил вандальский враг, пока его аланский единокровник (consanguineo… Halano) опустошал…»). Вполне вероятно, такими же сарматами, позднее германизированными, были и тайфалы с тацитовыми бастарнами 2-й пол. I в. н.э.

Более дюжины галиндов известны в Тулузском королевстве (418 – 507) (Вольфрам  2003: 337). Ономастикон поздней античности и раннего средневековья также видетельствует о миграции в Западную Европу «западной» части галиндов (вероятно, вместе с везиготами). Так, известен некий Galindo (имя воина в вестготском войске), Predentius Galindo (в записи 835-861 гг.), один из составителей Бертинских анналов. Один из героев «Песни о моём Сиде» Галинд Гарсиас, ударный копейщик. Существенно, что он был из Арагона (Galín Garçíaz, el bueno de Aragón; e Galind Garçiez, el bueno d᾽Aragón), чья территория когда-то была составной частью Вестготского королевства.

В Испании отмечено немало вестготских имён с элементом Galind- и шестнадцатикратное появление имён типа Galindus, Galin в Картуларии аббатства Сен-Сернэн между 844 и 1200 гг., т.е. спустя, по меньшей мере, три с лишним века после падения Тулузского королевства вестготов. Кстати, имена с элементом Galind- появляются в испанских источниках именно после падения Вестготского королевства (711) (Топоров 1982: 133-135).

Особое внимание надо обратить на топонимы с элементом *Galind-; ср. леонск. Galende (927), португ. Gainde, Gaindo, Guindo, Guindães, v(illa) Gaindanes (1258), Gaindos, арагонск. Galindonis (1093). В качестве топонимов иногда употребляются патронимические формы имени, ср. исп. Galindo (Castel de Galindo), кастильск. Galindo (Tor de Galindo), катал. Castellgalí, Galí (Joan de Galí), Galinni (colloGalinni) (1149), баск. Garindein/Garindain, исп. Galindos (Los Galindos), Galindillos. Существуют и сложные формы типа Galindibéjar, Galinduste, Galisancho (Топоров 1982: 136).

«Пиренейская» коллекция несравненно богаче, чем западнобалтийская. Ср.: Galinda (913), Galina (Galini) (1240), Galindo(ne) (812, 865, 875, 936, 948, 970, 987 и т.д.), Galindo (924), Galinno(ne) (898, 985, 1036, 1045, 1080), ~Galindo (986), Gallino (961), Galino(si) (1036, 1040, 1098), Galindus (887, 910, 975), Galind (1066), Galingo (937), Gallinius (942), Galinz (1055), Galin (963, 973) (Топоров 1982: 137).

Особое внимание можно уделить патронимическим обозначениям с элементом *Galind-, ср.: Galindez (943, 1048, 1068 и др.), Galindoz (950, 973, 1085 и др.), Galindiz (964, 1018, 1019 и др.), Galindici (1026, 1036), Galindizi (1078), Galindiç (1059, 1065, 1066, 1117), Galindeç (1117), Galendiz (952, 965, 1027, 1080), Galinez (1100), Galíndez (1063, 1086), Gaindiz (1258), Gaaendiz (1298), Galinz (1035, 1076), Gayndiz (1258), Galindonis (898, 922, 988 и др.), Galindones (922, 1036, 1065), Galinnonis (1055), Galinnones (1045, 1065), Galindonis/Galindone (927), Galindone (1102), Galindi (1069, 1111, 1167), Galin (1096, 1111), Caindi (1258), Galindi (1069, 1111, 1167), Galin (1096, 1111), Gaindi (1258), Cainde (611), Galindo (932, 1040, 1090 и др.).

На фоне весь редкой встречаемости топонимов с элементами Galind- в других частях Пиренейского полуострова, поражает высокая частота появления этого элементам в северо-западной части полуострова. Прежде всего, в Галисии, где до вестготов уже обосновались свевы (ср. топонимы Suegos, Puerte de Sueve и т.п.). Топонимы Galind- и подобные оным отмечены в районах Оренсе, Браги, Порто, Визеу, Саморы, Саламанки, Бийскайи, Авилы, Сеговии, Касерес и проч. «В этом смысле Галисия и смежные области выступают как своего рода “пиренейская Галиндия”, которая вписывается в этнотопографический контекст Испании…» (Топоров 1982: 138).

Упоминания галиндов в топонимике Пиренейского п-ова и ономастике его населения напоминает многочисленные упоминания других племён. Ср. многочисленные топонимы с элементами *God- (Godos и т.п.), *Alan- (Villalán, Puerto del Alano и др.), *Vandal- (Bandaliés), Sueb-/Suev- и т.п. на Пиренейском полуострове (Топоров 1982: 138). Все эти племена проживали на территории полуострова, что оставило существенный след в топонимике. Материал топонимии и ономастики позволил Э. Гамильшегу реконструировать гот. *Galinds в значении ‘галинд’.

Когда галинды утратили свой язык в Зап. Европе? В любом случае не позднее прекращения функционирования вестготского языка, который вряд ли дожил до начала II тыс. н.э. Возможно, галиндский язык был «забыт» ещё во время пути на Пиренейский полуостров, хотя заметная обособленность галиндов от вестготов, кажется, продолжала существовать.

Особняком здесь предстаёт позиция археолога М.Б. Щукина, который придерживался версии о «вандальском следе». Носителями «галиндской» топонимики по его мнению выступали вандалы. «…вандалы изначально были обитателями нынешней Польши, близкими соседями галиндов. Топонимы концентрируются в Северо-Западной Испании, где вандалы и размешались, пока хромой Гензерих не увел их в Северную Африку в 430 г.» (Щукин 2005: 419). Однако, «гелоны», в имени которых угадываетя имя галиндов, известны источникам, повествующим о периоде ВПН как отдельное племя, принимавшее участие в военных конфликтах эпохи ВПН. И не совсем ясно почему их не могло быть в составе везиготского «народа-войска». Так что версия о «вандалском следе», согласно которой топонимика и ономастика с корнем galind- относится к вандалам, выглядит несостоятельной.

 «Восточные» галинды (голядь).

Подобно другим племенам, разделённым в эпоху ВПН на части (готы, герулы, бургунд и др.), галинды вели экспансию в разных направлениях. И если западные в составе армий королей-чужеземцев дошли в конечном итоге до Пиренейского полуострова, то история восточных галиндов развораивалась в менее освещённой источниками части.[4] Однако восточные галинды смогли «пережить» западных на несколько столетий, прежде чем стали одной из составных частей западных популяций Русского народа.

Как уже было сказано выше, часть балтов была вовлечена в миграции первых столетий новой эры, катализатором которых были предположительно, готы. Именно с ними галинды двинулись от берегов Вислы к Чёрному морю. Хронология проникновения элемента *Galind на Волынь неразрывно связана с готским вторжением (вельбарская культура), т.е. с к. II – III вв. н.э., а возможно частично и IV в. (Топоров 1982: 132). А движение галиндов к Поднепровью могло происходить уже без готов. Отмечены на Западной Украине и названия с элементом *Prus- (Топоров 1982а: 235), которые также могут быть свидетелями подвижек балтского населения в указанную эпоху.

Стоит отметить, что какое-то балтское племя, проживавшее по соседству с голядью, скорее всего, носило название *Судины. У Топорова показано, что повсюду, где отмечен элемент *Galind-, рядом с ним выступает этнонимический элемент *Sud(-in-) – от Птолемея (Γαλίνδαι και Σουδινοὶ) до днепровского Голядин – Судинка, Судость и т.п. (Топоров 1983: 45-46). Судинов (судовов, судвов) традиционно относят к ятвяжским племенам. Об их миграциях я расскажу во второй части данной статьи.

Помимо галиндов в Пруссии, на границе Польши и Чехии (страна Golanda Павла Диакона), известны «галиндские» топонимы и к югу от Припяти, непосредственно перед северной границей Волыни. О них пишет В.Н. Топоров (Голядин, Любомльский р-н Волынской области Украины; Голяда, Сарненский р-н Ровенской области Украины) (Топоров 1983: с. 45). Вероятно, эти «следы» оставили галинды во время своей миграции в басс. Оки.

Миграция галиндов с территории юго-восточной Пруссии (исторической Galindia у Петра Дюрсбургского, Galindo у Симона Грунау) прослеживается по данным топонимики – элемент Galind- тянется через правобережье Припяти, перед северной границей Волынской возвышенности (Голядин, Голяда), далее на сев.-вост. через брянско-орловский ареал (Голяжье, Взголяжье)[5], в Поочье и басс. Москвы (Голядь, Голяди, Голядинка, Голяданка, Голенинья, Голядины отвершки, Доголяды и т.д.), ср. Голяцькие земли в грамоте 1474-1478 гг., летописные упоминания голяди в 1058 и 1147 гг. – на Протве, а также прозвание Голядов (Москва, 1570). Известно и село Голядин в Волынской области Украины (самый северо-запад страны).

Следы мигрировавших групп балтского населения в эпоху ВПН известны не только в лесной зоне Восточной Европы, но и в лесостепи и даже степи. На сегодня археологами установлено, что балты в эпоху ВПН заходили «далеко» в лесостепь (Буданова 2011: 216). Археолог Казанский отмечает балтские фибулы с лопатковидной ножкой периода Д (2-я пол. – послед. треть IV в. – 1-я пол. V в.). Они встречаются не только в Беларуси, на тушемлинском селище Гуры, но и в лесостепи, на поселении киевского типа Каменево 2, а также на территории бывших Каневского или Переяславского уездов (север нынешней Черкасской и юго-восток Киевской областей Украины). Известны находки западнобалтской фибулы V в. типа Шонварлинг из Бабиной горы и западно-балтский поясной наконечник периода Д, найденный в постройке 26 на черняховском поселнии Рипнев. Известна и западнобалтская фибула, происходящая «откуда-то из Поднепровья» (Казанский 1999: 411-412).

В районе города Москвы источники упоминают реку Голедянку, поблизости от Первопрестольной - реки Голядь и Голядинка, Голяди – название деревень в Дмитровском и Клинском районах Подмосковья (северо-запад) (Топоров 1972: 270, примеч. 47). Всё это можно соотнести с миграциями галиндов в этот край. Само название Москва по наиболее обоснованной версии также балтское – *Mask-(u)va (*Mask-ava, *Mazg-(u)va, *Mazg-ava) и напоминает балтские гидронимы Maskalis, Mozgawka, Mozgawa (она же Muscawa в старой записи) в бассейне Ниды (по Висле)  (Топоров 1972: 227-230).

Судя по данным топонимики, ареал подмосковной «Baltica» находился в районе бассейнов Москвы, Оки, Клязьмы и верховий Волги (Топоров 1972). Учёными отмечены совпадения гидронимики окско-днепровского региона и «исторической» Галиндии (Galindia). Примеры: Кубрь – Kubra, Вызынка, Визенка – Wuyse, Скородинка – Skarde, Метелка – Mete, Нидалька – Nida, Малшинка – Malso, Нара – ряд гидронимов с корнем Nar- (например, Nareva), Лама – Lama(sila), Иночка – Inacus, Рус(с)а – Russe, Радуча – Raducken и др.яф

К следам балтской (голядской) топонимики можно отнести и село Голяди в западной части Дмитровского уезда, на р. Бунятке, левом притоке Яхромы; Голяди, дер. в Клинском (по левую сторону шоссе и Николаевской железной дороги), р. Голяду, впадающую в Москву с левой стороны несколько ниже столицы под селом Люблиным (берет свое начало с Белого озера у Косина), село Голяжье в Брянском уезде на р. Десне, значущееся еще в брянских писцовых книгах начала XVII века. Нельзя не заметить также, что в области Западной Двины, Немана и Западного Буга встречается множество населенных мест и урочищ с названиями, по-видимому, близких к имени Голядей, каковые Головс, Гольс, Голоды и т.д. «Но имеют ли они какое-нибудь отношение к Голяди летописной определить пока невозможно» (цит. по: Куковенко 2012).

Когда же появилось это племя на территории бассейна Оки? Готский историк Иордан упоминает голядь в составе империи гревтунгского короля Эрманариха уже в сер. IV в.: «Покорил же он (Эрманарих – И.Т.) племена: гольтескифов, тиудов, инаунксов, васинабронков, меренс, морденс, имнискаров, рогов, тадзанс, атаул, навего, бубегенов, колдов» (Get., 116). Ещё В.В. Седов предполагал, что гольтескифами называли носителей киевской культуры II – V вв. (Седов 2002: 141). Седов писал, что гольтескифы – родственные голяди Верхней Оки племена, даже сохранили название в своём этнониме. Правда, они обитали на древней Скифской земле, откуда и этноним. Он же предположил участие в этногенезе носителей киевских древностей и ираноязычных потомков скифов (Седов 2002: 141).

Coldas – голядь, носители мощинской культуры (Седов  1994: 217; Седов 2002: 140). Мощинская культура, в основном совпадающая с ареалом балтской топонимики, чётко квалифицируется как голядская (Топоров 1982: 131). Coldas < Galindi (Γαλίνδαι, Голѧдь) вполне объяснимо. Так, во всех ареалах раннего расселения галиндов этнонимы с элементом -d- чередуются с названиями с -t- (ср. прусск. Galteynen, 1405, Galtengrab, 1515; лит. Galtų, лтш. Gal̄tene, Galtes-pļava; куршск. Galtenbeke, 1390; также прусск. ИС Goltenne, Golte, 1289, 1438, Golthe, 1347, в точности совпадающие с первым элементом в названии Golthescytha у Иордана; лит. Galtỹs и др.).

Гольтескифы – население киевской археологической культуры (Седов 2002: 141). Отмечается, что они были родственны верхнеокской голяди, правда, жили в Скифии и включали в себя потомков ираноязычного скифского (Седов 2002: 141). Именно поэтому, вероятно, и сложилось их имя у готов – Гольты (Колды, т.е. голядь) + скифы, по аналогии с венедами-сарматами (Venadisarmatae) позднеантичной Tabula Peutingeriana, о чём я пишу в своей книге, которя пока что находится в рукописи (Тарасов, в печати).

На то, что гольтескифы – это балто-иранский союз племён («голядо-скифы») указывали в разное время такие исследователи славянских древностей, как П. Шафарик, В.Б. Вилинбахов и др.

Итак, историк Иордан упоминает где-то к северу от Чёрного моря племя голяди – Coldas в рассказе о завоеваниях гревтунгского короля Эрманариха (2-я треть IV в.) (Get., 116). Т.е. уже к сер. IV в. голядь проживала где-то в северо-восточной части бассейна Днепра. Следовательно, для миграции предков голяди на восток terminus ante quem является 2-я треть IV в. н.э.

Племя голядь не упоминается в недатированной части ПВЛ в повествовании о расселении племён. Летописец игнорирует её по всй вероятности потому, что об этом зажатом густыми лесами племени были лишь скудные данные, да и сами они, оставаясь язычниками, были мало интересны христианскому летописцу (как, к примеру, вятичи). Вполне возможно с русскими голядцы контактировали мало. Впервые голядь отмечена только во 2-й пол. XI в., в связи с походом русского князя Изяслава Ярославича. Первое упоминание относится к 1058 г., и состоит всего из трёх слов: «Победи Изяслав голядь»[6]. Второе упоминание голяди относится  к периоду ок. 1147 г., когда черниговский князь Святослав Ольгович ходил на голядь войной. («В лѣто 6655 Иде Гюрги воевати Новгорочкои волости. и пришедъ взѧ Новъıи Торгъ. и Мьстоу всю взѧ а ко Ст҃ославоу присла Юрьи повелѣ емоу Смоленьскоую волостъ воевати. и шедъ Ст҃ославъ. и взѧ люди Голѧдь верхъ въ Поротве. и тако ѡполонишасѧ дроужина Ст҃ославлѧ».)

Примечательно, что согласно археологически данным Подмосковье голядь держалась обособленно очень долго, не пуская более-менее значительные группы вятичей и других славянских колонизаторов в свою землю, как считается, аж до XV столетия! (Седов 2000: 82).

Есть основания полагать, что местные среднерусские говоры (территория Подмосковья) не только усвоили целый ряд балтских слов, но и усвоили основные модели словообразования экспрессивных лексем (Топоров 1972: 278). Возможно, то, что балты верили в похожих богов Перкунаса и Вялинса, как-то смягчило процесс их ассимиляции. Возможно, какие-то мифологические персонажи известны стали у русских именно от балтов Верх. Волги и Оки – ср. прус. злой дух Kurke, вредивший запасённому зерну (лтш. kurke, обозначавшее мелкое, съёжившееся сухое зерно, kur̂kt ‘высыхать, делаться полым’). Примечательно, что в русских заговорах упоминается Коркуша, злой дух, вредящий зерну, известный из русского заговора против лихорадки.

Полагаю, упоминание Дива в «Задонщине» связано с местными балтами, жившими в междуречье Волги и Оки (ср. лит. прозвание Перкуна Dievo rykštė ‘Божий бич’, а также ср. лит. dievas, лтш. dievs, др.-прус. deiws ‘бог, божество’). Автор «Задонщины», писавший своё произведение по лекалам Слова о полку Игореве, объяснить имя Дива уже не мог и попытался объяснить этот теоним из того материала, что знал. Ср. в «Задонщине». Он упоминает Диво. 1) «И рече князь великий Дмитрей Ивановичь: “Брате, князь Владимеръ Андреевичь, пойдем тамо, укупим животу своему славы, учиним землям диво, а старым повесть, а молодым память! А храбрых своих испытаем, а реку Дон кровью прольем за землю за Рускую и за вѣру крестьяньскую!”»; 2) «Кликнуло Диво в Руской земли, велит послушати грозъным землям»; 3) «А уже Диво кличет под саблями татарьскими, а тѣм рускымъ богатырем под ранами»; 4) «Уже бо по Руской земле простреся веселие и буйство. Вознесеся слава руская на поганых хулу. Уже бо вержено Диво на землю, и уже грозы великаго князя Дмитрея Ивановича и брата его князя Владимера Андрѣевича по всем землям текут».

Соседство окских угро-финнов с голиндами легко объясняет тот факт, что в языке мерян и их потомков – черемисов оказались весьма обширные балтские заимствования, перешедшие и в некоторые другие финские наречия, напр., в эрзянское. Известно и о существовании у финно-угров балтских божеств. Так, у мордвы антропоморфный бог грома, молнии и дождя носил имя Purģińе (-pas), и его имя указываетна заимствование именно балтской версии теонима (Перкун/Перкон(с)), а не славянской. С известными из балтийской мифологии могут быть сопоставлены мордовский миф о женитьбе Purģińе-pas на дочери бога Неба Niške-pas, причём в мифе присутствуют две дочери этого последнего. Примечательно, что в отличие от ИЕ божеств, Пургине-пас не является одновременно с этим богом небеного свода (им является Нишке). В  морд. (эрз.) pur̒gin̒e ‘гром’, Pur̒gin̒e paz ‘бог грома’ < балт. бог-громовержец Perkūnas.

Память о голяди в отдельных местностях сохранялась ещё в XIX в. Так, калужский краевед В.М. Кашкаров (см.: Кашкаров В.М. К вопросу о древнейшем населении Калужской губернии. В кн.: Калужская старина, т. 1, кн. 2. Калуга, 1901, с. 12) сообщал, что в Мещовском уезде Калуж. губ. недалеко от дер. Чертовой имеется гора, на которой «по преданиям, в очень стародавние времена жил разбойник Голяга, по другим - Голяда. Обладал он силой непомерною, на 30 верст бросал свой топор». В том же уезде близ деревень Свинухово и Сабельникова местные житетели указывали две горы, на которых жили два брата-разбойника Голяги, перебрасывавшиеся друг с другом топором (Седов 2000: 75). По одному из вариантов сказания, Голяда жил на Мордасовой горе (Топоров 1983: 47, примеч. 31).

Согласно данным топонимики, область верхнеокск. басс., где локализована голядь, соответствуют неразрывную часть древнего балтского ареала. При этом, водных названий балтского происхождения здесь не меньше, чем в других регионах древнего расселения этого этноса (Седов 2000: 75). Славянские переселенцы начинают осваивать земли бассейна верх. Оки относительно поздно, лишь ок. VIII в. Однако, как уже указывалось выше, вплоть до XV в. галинды крепко держали свои земли, не пуская туда русских колонистов.

Потомками галиндов, ассимилировавших местное балтское (и возможно древнеевропейское) население верхнего Поочья, а на востоке совего ареала – финноязычное население, была голядь. Именно с нашествием галиндов и родственных им племён можно связать балтские «волны», которые «накатывались» на западную часть ареала дьяковской культуры, по сути превратив эту культуру в полиэтничную. Так, археологи давно указывают на то, что в западном ареале дьяковской культуры (II – V/VI вв. н.э.) был значителен и балтский компонент (Янин 2006: 361). «В этноязыковом отношении население этой культуры было изначально финно-угорским, а затем на этот субстрат наслаивается балтский элемент в результате продвижения балтских племён с запада на восток» (Янин 2006: 365). Археологи признают, что на третьем, заключительном, этапе существования дьяковской культуры уж точно «изменяется этнический состав населения» дьяковских городищ. На материалах Щербинского и Троицкого городищ – одних из самых значимых и хорошо изученных городищ культуры «прослежены две волны прилива балтского населения» (Авдусин 1989: 173).

В.В. Седов датировал инфильтрацию балтского населения в дьяковское Верхневолжье примерно концом III – IV в. (Седов 2002: 389). Притом балтская иинфильтрация была такой мощной, что существенно трансформируется культурное развитие – вплоть до смены керамики. Позднедьяковские древности (V-VI вв.) уже в некоторой степени родственны балтским древностям днепро-двинской культуры (Седов  1999: 145).

Главной причиной, которая побудила днепровских балтов мигрировать на восток, тесня меснтое древнеевропейское (пост-фатьяновское) и финское население можно связать с активностью народов «Готского ареала» и формированию в Северном Причерноморье мощного королевства гревтунгов, которое соотносится с черняховской археологической культурой. Это государство считается мощнейшим в европейском Барбарикуме того времени, и часть исторических событий того периода, предположительно, сохранилась в русском былинном эпосе (Тарасов, в печати).

Традиционно голядь соотносят с носителями мощинской культуры, которая сформировалась на основе смешения днепровских балтов и пришлого почепского[7] населения из Подесенья (Седов  1994: 217; Седов 2002: 140). В целом её локализация совпадает с ареалом балтской топонимики, что даёт право считать её культурой голяди (Топоров 1982: 131). Полагаю, что какие-то ИЕ топонимы на территории Волго-Окского междуречья не только были принесены пришлыми галиндами, но и сохранились с древнейших фатьяновских времён.

Голядь сконцентрировалась преимущественно по бб. Протвы и Нары. Оба этих гидронима – балтские и имеют множество «тёзок» в балтском языковом мире. К примеру, Нерская, л. приток Москвы, сюда же оз. Нерское в басс. Яхромы, вероятно, оз. Нерпское в басс. Оки, и также – Нара, л. приток Оки, Понар, п. приток Нерской (вероятно, также Понора, л. приток Ушмы, п. притока Клязьмы[8]) – прус. Nerey и Narus, Narussa, Narasow, Nereyten, Narge (*Nar-ij-); лит. Nerìs, Nerỹs, Nẽrotas, Nerìnis, Neretà, Neretė̃lė, Nérka, Narùtis, Narùpis, Narõtis, Narìnis, Narasà, Narañtis, Narakỹs и др.; лтш. Neriņš, Nęruļi, Nęręta и др.; ср. в басс. Днепра Нератовка, Нересна, Неропля, Нертка, Неруса (?) и Наровля; Neretwa, Narew, Narewka, Naritze в басс. Нарева; оз. Неро далеко на северо-востоке, у Ростова Великого. Протва (< *Prat-uva, *Prat-(a)va)), л. приток Оки – ср. прус. Prathewo (Prothowyn); лит. Prãt-valkas; лтш. Prātiņi, Prattel (личные имена).

Из скудных исторических источников  известно и о существовании некой деремелы (племя, проживавшее, вероятно, где-то в районе Тверской области, близ Валдайской возвышенности) и загадочной «литвы на Поротве».

Гапакс деремела упоминается в дошедших источниках всего один раз – в «Слове о полку Игореве». «Тѣм и тресну земля, и многи страны — Хинова, Литва, Ятвязи, Деремела и Половци — сулици своя повръгоша, а главы своя подклониша подъ тыи мечи харалужныи». Эти слова обращены к воинам князей Романа Мстиславича Галицкого и Мстислава. Правда, неясно какого именно князя имеет в виду автор – Мстислава Ярославича Пересопницкого или Мстислава Всеволодовича Городенского. Известно, что Роман Галицкий в бытность своего княжения в Новгороде (1268-1270) совершил поход против Торопецкого княжества союзного Андрею Боголюбскому. Незначительное по размерам княжество это располагалось между рекой Торопа и верхним течением Западной Двины, на отрогах Валдайской возвышенности, доходя почти до озера Селигер.

Сам этноним деремела – балтский. Автор «Слова» упоминает деремелу в списке племён, которые побросали свои копья и преклонили свои головы под мечи воинов русского князя. В списке они помещаются между ятвягами и половцами, что вполне можно соотносить и с берегами реки Торопы (самый запад нынешней Тверской области).

По Г. Ильинскому, деримела (деремела) сближается с прусс. или ятвяжским местным названием Dernme или Derne, Dernen + -ela (балт. уменьшительный суффикс.). Археолог-славист и исследователь «Слова» А.В. Соловьев считал деремелу «несомненно, литовским племенем». «...земля Денове» в 1259 г. включала в себя южную часть Судавии (т. е. земля ятвягов). В ней была область (и племя) Дернен (Дермне); от этой формы могло легко образоваться местное название Дермне-ле, а в русской огласовке оно произносилось (с соблюдением закона полногласия) как «Деремела». Соловьёв продолжает: «Можно установить, что область (и племя) Деремела находилась в пределах позднейшей Пруссии, в том ее юго-восточному углу, который подступал к Ломжинской и Сувалкской областям, именно к северу-востоку от линиигородов Лык — Райгород. По всей вероятности, Деремела (Dernmele) — это название одной из южныхволостей Ятвяжской земли, с которою столько воевали и Роман Мстиславич и его сын Даниил Галицкий». Полагаю, можно говорить о том, что какие-то группы деремелы из Прибалтики в древности переселились на Валдай (вероятно, в составе каких-то более мощных миграционных потоков, например, галиндского).

Другое интригующее нас название – это «литва на Поротве», о которой уже упоминалось выше. По крайней мере, два обстоятельства указывают на то, что балтоязычное население не исчезло после похода Святослава Ольговича на голядь, а продолжало проживать на прежней территории и позже, в XIII—XIV вв. Это, во-первых, события 1248 г., когда в сражении с «Литвой на Поротве» был убит владимирский князь Михаил Хоробрит, брат Александра Невского. («И Михаиле Ярославичъ московский убьенъ бысть от Литвы на Поротве» (ПСРЛ, 1925, с. 38).) Литва на р. Протве в середине XIII веке это, вероятно, потомки голяди. Во-вторых, обширный балтоязычный топонимический субстрат, содержащийся в духовных и договорных грамотах Ивана Калиты и его сыновей XIV в., позволяет утверждать, что балты не исчезли даже позднее, во время сосуществования Руси с Золотой Ордой.

Летописный регион голяди, как уже было сказано, оставался в целом недоступным для славянской колонизации до XV в., когда московские князья стали основывать города, что и привело к окончательной славянизации остатков балтского племени.

Старший научный сотрудник Института ареологии РАН кандидат исторических наук В.В. Сидоров, участвовавший в археологических экспедициях в Калужскую область, рассказывал о плотном заселении в древности этого края, население которого, судя по находкам, отличалось высоким уровнем материальной культуры и благосостояния. В качестве примера он приводил раскопки Огубского селища на обширной пойме Протвы. Находки археологов были так богаты, что поначалу было даже такое предположение, что это княжеская резиденция, где он проживал с дружиной. Однако отсутствие значительных построек и в то же время отсутствие стен и валов вокруг него отвергало эту версию. На селище обнаружены материалы металлургии II – VI вв. (Куковенко 2012).

Н.А. Кренке, руководитель Московской археологической экспедиции Института археологии РАН, работавший в Москвоской и Калужской областях, подтверждал, что на этой территории в течение длительного времени жил один и тот же народ (который археолог отождествлял с голядью), сохранявший свою традиционную культуру. При продвижении племён славян, голядь удерживала свою территорию и попросту не пускала на свою землю пришельцев. Отсюда следует, что голядь была сильным и довольно крупным народом. Точно так же вятичи, жившие южнее голяди, в течение нескольких веков боролись за свою обособленность с киевскими, черниговскими и рязанскими князьями (Куковенко 2012).

Эту точку зрения Куковенко обосновывает тем, что город Ржев на севере земли голяди впервые упоминается в исторических документах в 1019 г. Потом Ржев  исчезает на длительное время из письменных источников и упоминается лишь в 1150 г., однако уже как город Смоленского княжества. Торжок упоминается как основанный в 1139 г. Юрием Долгоруким. Потом он упоминается только в 1216 г. Эти и некоторые другие примеры двойных дат основания городов, по мнению Куковенко, показывают, что восточные славяне основывали здесь города, но голядь прогоняла их каждый раз (Куковенко 2012).

Необходимо отметить и тот факт, что после похода Святослава Ольговича в 1147 г. археологами не отмечено исчезновения местного населения (Куковенко 2012). Почему молчали летописи? Потому что, как и вятичи X – нач. XII в., голядь была обособлена от русских княжеств. И если в летописях упоминается о покорении вятичей и восстании их против князей, то упоминания неподконтрольной киеву и удельным князьям голяди ещё более скупы. Это свидетельствует и о том, что голядь, по всей видимости, была достаточно сильным племенем.

Скорее всего, балтом-галиндом был и знаменитый боярин Кучко, владевший сёлами и деревнями по реке Москве и будто бы убитый Юрием Долгоруким. Весьма необычный антропоним можно соотнести с прус. Kuczke, Kuczithen, ИС Kutcze, литовским ИС Kuсaitis. Ср. также др., лит. Kùkis, Kukỹs, Kukùtis и др., возм., Kučkelių vk., Kučkų km., Kučių km., Kučiškės km., лтш. Kuķi, Kuķęni, Kukuļi, Kukuti, Kukuči, Kuces, Kučas, Kučenieki и др., курш. Kucken, Kucks, Kukoll, Kukelite и др. Примечательно, что иногда упомянуто имя Кучки – Стефан (при более частом Стефан Иванович), указывающее на зап. источники (ср. прус. Steffan Cruteyne) (Топоров 1972).

            Как уже было сказано, в сражении с «литвой на Поротве» в 1248 г. свою смерть нашёл владимирский князь Михаил Хоробрит, брат Александра Невского («И Михаиле Ярославичъ московский убьенъ бысть от Литвы на Поротве» (ПСРЛ, 1925, с. 38). Убиение брата Невского Михаила Хоробрита связано, скорее всего, не с вторжение крупного литовского отряда, как обычно считают историки, а с вторжением самого Михаила в голядские земли подмосковной «Балтики». От земель тогдашних литовцев до Протвы примерно 600 км (по прямой!). Прямых дорог не было, приходилось искать обходные, маршрут увеличивался. На пути у литовцев должны были встать дружины Смоленского и Черниговского князей, которые явно не были рады набегам враждебных литовцев. Как растянуть такой путь по лесистой местности, населённой не вполне дружелюбным народом, да ещё и везти добычу и гнать толпы пленных? Зачем совершать набег на земли, которые десятилетие назад разорили воины Батыя? Логичнее напасть на более благодатные северные или западные территории Руси, которые нашествие Батыя не затронуло.

В связи с этим возникает предположение, что Михаила Хоробрита встречала другая литва. К тому же, речь идёт о Протве, где ранее была замечена голядь, а топонимика в районе оной – сплошь балтская.

Если принять эту версию, то, возможно, некоторые летописные упоминания о набегах литвы в русских землях могли информатировать о родственном голяди балтоязычном населении Поочья и Верх. Поволжья. Ср. свидетельства летописи, указанные у Топорова из 1-й Новгородской летописи: «Воеваша Литва на Шелонѣ» (1217); «Воеваша Литва около Торопця» (1223); «Придоша Литва, повоеваша около Торожку бещисла» (1225); «Придоша Литва и воеваше Любне и Мореву и Серегеръ» (1229); «Изгониша Литва Русу оли до търгу… и отступила на Клинъ… князь же… постиже я на Дубровнѣ на селищи въ Торопьчьской волости» (1234); «Воеваша Литва около Торжку и Бѣжици» (1245) и т.д. (Топоров 1972: 270). Вероятно, какие-то из этих набегов совершали литовцы из Прибалтики, какие-то – «литва на Поротве».

Немного странным выглядит то, что литва нападает на смоленские (1204, 1225, 1239, 1248) и черниговские (1220) земли. Если подразумевать под этой литвой литву из Прибалтики, то сие выглядит крайне фантастически, учитывая отсутствие общих границ. Более логично предположить, что и какие-то из этих набегов совершили литовцы, чья «колония» в течение очень длительного времени сущестововала на Поротве.

Упоминается подмосковная литва и в ряде средневековых источников, где упоминается ряд названий, исчезнувших впоследствии. Ср.: «…а от Будина поперекъ Литовского пути» (Дух. грамота князя серпуховского и боровского Владимира Андреевича, ок. 1401-1402); «…а поидутъ на нас Литва или на смоленского на князя на великого…» (Дух. грамота вел. князя Дмитрия Ивановича, 1375); «…а к Литвѣ князю великому Олгу целованье сложити. А будет князь великий Дмитрий Иванович и брать, князь Володимеръ, с Литвою в любви, ино и князь великий Олег с Литвою в любви» (грамота вел. князя Дмитрия Ивановича, 1382); «…прямо на поперечный мостъ к Литовскоi дорозе» (Жалован. грамота князя Ивана Васильевича, 1483). То, что историки раньше понимали, как свидетельство о военных походах литовцев с территории Прибалтики и нынешней Беларуси, могло относиться к местной, подмосковной литве, сохранившейся ещё в XIII-XIV вв.

Литва активно принимала участие в событиях Русской истории XIV – XV вв. Так, известно, что на пути к Дону, в урочище Березуй, к войску московского князя Дмитрия Ивановича присоединились полки литовских князей Андрея и Дмитрия Ольгердовичей. Андрей был наместником Дмитрия в вольном Пскове, Дмитрий — в Переяславле-Залесском. Но по некоторым версиям, они привели и войска из своих прежних уделов, бывших в составе Великого княжества Литовского. Речь идёт о соответственно Полоцке, Стародубе и Трубчевске. В той же «Задонщине» упоминается «храбрая литва» в войске московского князя Дмитрия Ивановича. («Выедем, брате, в чистое полѣ и посмотрим своих полковъ, колько, брате, с нами храбрые литвы. А храбрые литвы с нами 70 000 окованые рати»). Согласно источникам на Куликовом поле погибло 30 литовских «бояр». Позднее именно «литвин» Остей руководил обороной Москвы во время вероломного нападения хана Тохтамыша в 1382 г. Вероятно, в его назначении сыграло свою роль местное неславянское балтоязычное население, роль которого в XIII – XIV вв. была существенно занижена поздними историками. Остей, скорее всего, мог быть представителем местных балтов. Связи русских князей с литовцами XIV – XV вв. также могли зиждиться на традиции добрососедства русских и местных подмосковных «литвинов» (потомков голяди и «литвы на Поротве»).

Возможно, какие-то голядские корни были и у первого известного представителя знатного боярского рода Романовых – Андрея Кобылы (сер. XIV в.). Именно этим можно объяснить «прусское» происхождение Романовых и даже родословие от легендарного кимврского короля Видевута (1-я пол. VI в.?), повелителя иордановых видивариев (‘воинов/людей Видьи’), будто бы изгнанного из своих владений готами (Тарасов, в печати).

Как видим, галинды, совершившие огромные военные походы самостоятельно или в составе более крупного войска, прошли от своей прародины до Пиренеев и бассейна Оки. И всюду они вступали в союз с какими-то племенами (везиготами и возможно велетами в походах на запад и с судовами и возможно деримелой в походах на восток). Конечно же, в рамках данной статьи мы коснулись истории миграции галиндов на запад и восток лишь в общих чертах. Эти процессы ещё ждут глубоких исследований.

Во второй части статьи речь пойдёт о племени велетов и племенной группе ятвягов, которых относят к балтам и которые также приняли участие в миграциях эпохи Великого переселения народов.

Литература

Авторы жизнеописаний Августов (Scriptores Historiae Augustae) / Электронный ресурс: http://ancientrome.ru/antlitr/sha/index.htm.

Аммиан Марцеллин. Римская история. М.: АСТ, Изд-во «Ладомир», 2005.

Задонщина / Эл. ресурс: http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4980.

Генрих Латвийский. Хроника Ливонии (CHRONICON LIVONIAE) // Славянские хроники. СПб. Глагол. 1996.

Духовные грамоты великих князей московских XIV-XVI вв. (ссылка: http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/DG/index.html).

Из саги о Тидреке Бернском / Эл. ресурс: http://norse.ulver.com/src/forn/thidrek/ru2.html.

Письмо Иоганна Полиандера Каспару Бернеру о янтаре и судовах / Эл. ресурс: http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Germany/XVI/1520-1540/Poliander_....

Иордан. О происхождении и деяниях гетов. Gatica/пер. с латинского. М.: Изд-во восточной литературы, 1960.

Корнелий Тацит. Сочинения в двух томах. Т. 1. Анналы. Малые произведения. М.: Ладомир, 1993.

Лаврентий Блюменау. История ордена тевтонских крестоносцев / Эл. ресурс: http://www.vostlit.info/Texts/rus17/Blumenau/frametext.htm.

Матвей Меховский. Трактат о двух Сарматиях. М. – Л.: Издательство АН СССР, 1936.

Михалон Литвин. О нравах татар, литовцев и москвитян. М., 1994.

Павел Диакон. История Лангобардов / Эл. ресурс: http://www.fictionbook.ru/autor/diakon_pavel/istoriya_langobardov/read_online.html.

Памятники литературы Древней Руси: XII век. М.: Худож. Лит., 1980.

Памятники литературы Древней Руси: XIII век. М.: Художественная литература, 1981.

Памятники литературы Древней Руси: XIV- середина XV века. М.: Художественная литература, 1981.

Плиний Старший. Естественная история (фрагменты) / Электронный ресурс: http://hbar.phys.msu.ru/gorm/ahist/pliny.htm.

Полное собрание русских летописей, издаваемое постоянною Историко-Археографической Комиссиею Академии Наук СССР. Томъ первый. Лаврентьевская летопись. Изд. 2-е. Л.: Издательство Академии Наук СССР, 1926-1928.

Полное собранiе русскихъ лѣтописей, изданное по высочайшему повелѣнiю археографическою комиссiею. Томъ второй. Ипатьевская лѣтопись. Изданіе второе. С.-Петербургъ: Типографiя М.А. Александрова (Надеждинская, 43), 1908.

Полное собранiе русскихъ лѣтописей, изданное по высочайшему повелѣнiю археографическою комиссiею. Томъ четвертый. IV. V. Новгородскiя и Псковскiя лѣтописи. Санктпетербургъ. В типографiи Эдуарда Праца, 1848.

Полное собрание русских летописей, издаваемое постоянною Историко-Археографической Комиссиею Академии Наук СССР. Том пятый. Издание второе. Софийская первая летопись. Выпуск первый. Ленинград, 1925.

Полное собранiе русскихъ лѣтописей, изданное по высочайшему повелѣнiю археографическою комиссiею. Томъ девятый. VIII. Лѣтописный сборникъ, именуемый патрiаршею или Никоновскою лѣтописью. Санктпетербургъ. В типографiи Эдуарда Праца, 1862.

Полное собранiе русскихъ лѣтописей, изданное по высочайшему повелѣнiю археографическою комиссiею. Томъ десятый. VIII. Лѣтописный сборникх, именуемый Патрiаршею или Никоновскою лѣтописью. Санктпетербургъ. Въ типографiи Министерства внутреннихъ делъ. 1885.

Полное собранiе русскихъ лѣтописей, изданное по высочайшему повелѣнiю археографическою комиссiею. Томъ двадцать первый. Первая половина. Книга Степенная Царского родословiя. Часть первая. С.-Петербургъ: Типографiя М.А. Александрова (Надеждинская, 43), 1908.

Полное собрание русских летописей. Том тридцать второй. Хроники: Литовская и Жмойтская, и Быховца. Летописи: Баркулабовская, Аверки и Панцырного. М.: Издательство «Наука», 1975.

Полное собрание русских летописей. Т. 40. Густынская летопись. СПб.: «Дмитрий Буланин», 2003.

Прокопий Кесарийский. Война с готами. О постройках / Эл. ресурс: http://lib.rus.ec.

Слово о полку Игореве / Подготовка текста, перевод и комментарии О.В. Творогова / Эл. ресурс: http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4941.

Татищев 2003 - Татищев В.Н. История Российская в 3-х тт. Т. 2. М.: АСТ, 2003.

Татищев 2005 - Татищев В. История Российская в 3-х тт. Т. 1. М.: АСТ; «Ермак», 2005.

Авдусин 1989 Авдусин Д.А. Основы археологии: Учеб. для вузов. М.: Высшая школа, 1989.

Алемань  2003 - Агусти Алемань. Аланы в древних и средневековых письменных источниках. М.: Издательство «Менеджер», 2003.

Алексеев 2005 - Алексеев С.В. Славянская Европа V – VI веков. М.: Вече, 2005.

Древности 1985 - Балто-славянские этнокультурные и археологические древности. Конференция. Академия наук СССР. Институт славяноведения и балканистики. М., 1985.

Бодрухин 2007 - Бодрухин В.Н. О роли языческих жрецов у лютичей//Вестник Удмуртского университета. 2007. № 7, сс. 99-108.

Буданова 2011 - Буданова В.П. и др. Великое переселение народов: Этнополитические и социальные аспекты. СПб. : Алетейя, 2011.

Васильев Топонимия - Васильев В.Л. Древнебалтийская топонимия в регионе Новгородской земли / Эл. ресурс: http://www.bibliotekar.ru/rusNovgorod/169.htm.

Васильев 2005 - Васильев В.Л. Архаическая топонимия Новгородской земли. Древнеславянские деантропонимные образования. В. Новгород, 2005.

Василье 2009 - Васильев В.Л. Древнеевропейская гидронимия на Русском Северо-Западе. В кн.: Балто-славянские исследования. XVIII: Сб. науч. трудов. М.: Языки славянских культур, 2009; сс. 262-278.

Вольфрам  2003 - Вольфрам Х. Готы. Пер. с нем. /Под ред. М.Б. Щукина, Н.А. Бондаренко и П.В. Шувалова. СПб.: Ювента, 2003.

Гедеонов 1876 - Варяги и Русь. Историческое изслѣдованiе С. Гедеонова. Ч. 2. Санктперербургъ: Типографiя Императорской Академiи Наукъ, 1876.

Гильфердинг 1855 - Гильфердинг А. История балтийских славян. М., 1855.

Гимбутас 2004 - Гимбутас М. Балты. Люди янтарного моря. М.: ЗАО Центрполиграф, 2004.

Грот 2016 - Грот Л.П. Об имени Хельги (вторая часть) // Исторический формат, № 1, 2016, сс. 233-275.

Дробушевский 1996 - Дробушевский А. Зарубинецкая культура и днепровские балты // Тэзiсы дакладаў i паведамленняў беларуская дэлегацыi на VI мiжнародным кангрэсе славянскай археалогii. Ноўгарад, 26-31 жнiўня, 1996 г., сс. 18-19.

Дробушевский 2008 - Дробушевский А.И. О верхней дате юхновской культуры // Деснинские древности: материалы межгосударственной научной конференции, посвященной памяти Ф.М. Заверняева. Брянск: Издательство Клинцовской городской типографии, 2008; сс. 96-104.

Дробушевский, Нечаева 2008 - Дробушевский А.И., Нечаева Г.Г. «Иранский компонент» у северян и особенности этнографических тканей междуречья Сожа-Ипути // Российско-Белорусское-Украинское пограничье: проблемы формирования единого социокультурного пространства – история и перспективы: Материалы международной научно-практической конференции. Брянск: ООО «Ладомир», 2008; сс. 57-62.

Казанский 1999 - Казанский М.М. О балтах в лесной зоне России в эпоху Великого переселения народов // Археологические вести, Санкт-Петербург, 1999; сс. 404-417.

Кибинь 2008 - Кибинь А.С. Ятвяги в X-XI вв.: «Балтское племя» или «Береговое братство»?//Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. 2008. № 2, сс. 117-132.

Кузьменко 2011 - Кузьменко Ю.К. Ранние германцы и их соседи: Лингвистика, археология, генетика/Отв. редактор Н.Н. Казанский. СПб.: Нестор-История, 2011.

Куковенко 2012 - Куковенко В. Голядь и литва на Протве. Загадки исчезнувшего этноса / Эл. ресурс: https://www.kukovenko.ru/gipotezy-i-versii/golyad-i-litva-na-protve-zaga.... 2012.

Кулаков 1992 - Кулаков В.И. Забытая история пруссов. Калининград, 1992.

Кулаков 2015 - Кулаков В.И. Король без дружины или дружина без короля. Археологический комментарий к феномену потестарноти у древних германцев // Исторический формат, № 3, 2015 г.; сс. 6-13.

Лызлов 1990 - Лызлов Андрей. Скифская История. М.: Издательство «Наука», 1990.

Мячикова 2012 - Мячикова И.И. Венедская проблема и этногенез славян//Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2012. № 1-2, сс. 147-150.

Напольских 2006 - Напольских В.В. Балто-славянский языковой компонент в Нижнем Прикамье в сер. I тыс. н. э. / Электронный ресурс:   http://www.archaeology.ru/Download/Napolskich/Napolskich_2006_BS_compone....

Пауль 2014 - Пауль А. На каком языке говорили на юге Балтики до славян / Электронный ресурс: http://pereformat.ru/2014/10/balto-slavica/

Пауль 2014 а - Пауль А. Балто-славянские реликты на южном берегу Балтики / Электронный ресурс: http://pereformat.ru/2014/10/balto-slavyanskie-relikty/.

Рыбаков 1987 - Археология СССР 1987 - Археология СССР. Финно-угры и балты в эпоху средневековья. Под общей редакцией акад. Рыбакова Б.А. М.: Наука, 1987.

Седов 1964 - Седов В.В. Курганы ятвягов/Крыніца: Седов В.В. Курганы ятвягов // Советская археология. 1964. № 4. С. 36-51. / Эл. ресурс: http://pawet.net/library/history/bel_history/_articles/sedov2/Седов_В.В._Курганы_ятвягов.html

Седов  1994 - Седов В.В. Славяне в древности. М., 1994.

Седов  1999 - Седов В.В. Древнерусская народность: Историко-археологическое исследование. М., 1999.

Седов 2000 - Седов В.В. Голядь // Iš baltų kultūros istorijos (Вильнюс: Diemedis, 2000), 75-84.

Седов 2002 - Седов В.В. Славяне: Историко-археологическое исследование. М.: Языки славянской культуры, 2002.

Тарасов (в печати) - Тарасов И.М. Открытие былинных героев (в печати).

Топоров 1972 - Топоров В.Н. «Baltica» Подмосковья. В кн.: Балто-славянский сборник. М.: Наука, 1972; сс. 217-281.

Топоров 1982 - Топоров В.Н. Галинды в Западной Европе. В кн.: Балто-славянские исследования. М.: Наука, 1982; сс. 129-139.

Топоров 1982а - Топоров В.Н. Древние германцы в Причерноморье: результаты и перспективы. В кн.: Балто-славянские исследования. М.: Наука, 1982; сс. 227-261.

Топоров 1982б - Топоров В.Н. Новые работы о следах пребывания пруссов к западу от Вислы. В кн.: Балто-славянские исследования. М.: Наука, 1982; сс. 263-272.

Топоров 1983 - Топоров В.Н. Ещё раз о Golthescytha у Иордана (Getica, 116): к вопросу северо-западных границ древнеиранского ареала. В кн.: Славянское и балканское языкознание. Проблемы языковых контактов. М.: Наука, 1983; сс. 38-48.

Третьяков, Славяне и Балты - Третьяков П.Н. Славяне и Балты в Верхнем Поднепровье в середине и третьей четверти I тыс. н.э. / Эл. ресурс: http://sinsam.kirsoft.com.ru/KSNews_731.htm.

Трубачёв  1974 - Трубачёв О.Н. Ранние славянские этнонимы – свидетели миграции славян // Вопросы языкознания, № 6, 1974, сс. 48-67.

Трубачев – Этногенез -   Трубачев О.Н. Этногенез славян и индоевропейская проблема / Эл. ресурс: http://bg-znanie.ru/article.php?nid=32721.

Трубачёв 1999 - Трубачёв О.Н. Indoarica в Северном Причерноморье: Реконструкция реликтов языка. Этимологический словарь. М.: «Наука», 1999.

Федченко 2017 - Федченко О.Д. Днепр, «росские» и «славянские» пороги (этимология названий) // Актуальные вопросы филологических наук: материалы V Междунар. науч. конф. (г. Казань, октябрь 2017 г.). Казань: Бук, 2017.

Федченко 2017а -Федченко О.Д. Рюрик и его команда (этимология антропонимов) // Вопросы исторической науки: материалы V Междунар. науч. конф. (г. Казань, ноябрь 2017 г.). Казань: Бук, 2017.

Черных  2011 - Черных А.В. Полабо-прибалтийские славяне в творчестве А.Ф. Гильфердинга//Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2011. № 6-3, сс. 193-196.

Щукин 1994 - Щукин М.Б. На рубеже эр. СПб.: Фарн, 1994.

Щукин 1997 - Щукин М.Б. Рождение славян / Электронный ресурс: http://www.archaeology.ru/Download/Shchukin/Shchukin_1997_Rozhdenie_slav....

Щукин 1999 - Щукин М.Б. Феномен черняховской культуры эпохи Константина — Констанция, или Что такое черняховская культура? // Stratum plus, №4, 1999, сс. 66-101.

Щукин 2005 - Щукин М.Б. Готский путь (готы, Рим и черняховская культура). СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2005.

Янин 2006 - Археология: Учебник. Под редакцией академика РАН В.Л. Янина. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2006.