Ковалев С.И. Этруски

Этрусская проблема очень стара. Она появляется еще у греков и римлян. В античной традиции сохранились три точки зрения на происхождение этого загадочного народа. Первая представлена Геродотом, который рассказывает (I, 94), что часть лидян из-за голода отправилась морем на запад под начальством царского сына Тиррена. Они прибыли в Италию, в страну умбров, основали города и живут там до настоящего времени.

Мнение Геродота стало почти каноническим в античной литературе. Римские писатели, например, называют Тибр Лидийской рекой (Lydius amnis). Сами этруски стояли на той же точке зрения, признавая свое родство с лидянами. На это ссылалась, например, депутация города Сард в римском сенате при императоре Тиберии 1. Вторую точку зрения защищал Гелланик Лесбосский (по-видимому, несколько раньше Геродота). Он утверждал, что пеласги, древнейшее население Греции, будучи прогнаны эллинами, приплыли в Адриатическое море к устью По, оттуда двинулись в глубь страны и населили область, называемую теперь Тирренией.

Наконец, третью гипотезу мы находим у Дионисия Галикарнасского (I, 29—30). Он доказывает, что пеласги и этруски — совершенно различные народы и что они не имеют также ничего общего и с лидянами: язык, боги, законы и обычаи у них различные.

«Ближе к истине, — говорит он, — те, которые считают, что этруски ниоткуда не приходили, но что они народ туземный в Италии, так как это народ очень древний и не похож ни на какой другой ни по языку, ни по обычаям».

Свидетельство Дионисия стоит совершенно особняком в античной традиции. Дальнейшая история этрусков после прибытия в Италию рисуется античной историографией следующим образом. Они подчинили умбров, старый и могущественный народ, занимавший Этрурию, и распространились по долине р. По, основывая свои города. Затем этруски движутся на юг, в Лаций и Кампанию. В конце VII века в Риме появляется этрусская династия Тарквиниев. В начале VI в. этруски основывают г. Капую в Кампании. Во второй половине VI века в морской битве около о. Корсики они в союзе с карфагенянами разбили греков.

Это была высшая точка этрусского могущества. Затем начинается постепенный упадок. В 524 г. этруски были разбиты под Кумами греческим полководцем Аристодемом. 510 годом традиция датирует изгнание Тарквиниев из Рима. И хотя этрусский царь Порсенна победил римлян и навязал им тяжелый договор, вскоре войска Порсенны испытали поражение под г. Арицией от латинов и того же Аристодема. В начале V века произошла большая морская битва под Кумами, в которой сиракузский тиран Гиерон нанес тяжелое поражение этрускам. Наконец, во второй половине V века (между 445 и 425 гг.) происходит изгнание этрусков из Капуи самнитами. К началу III века этруски были окончательно побеждены римлянами, и этрусские города потеряли независимость.

Такова историографическая традиция об этрусках. Посмотрим, что дают нам первоисточники. Этрусских надписей известно около 10 тысяч. Больше всего их находится в собственно Этрурии. Отдельные надписи встречаются в Лации (в Пренесте и Тускуле), в Кампании, кое-где в Умбрии, около Равенны. Большая группа их находится около Болоньи, Пьяченцы и в районе оз. Комо. Есть они даже в Альпах около прохода Бреннер. Правда, хотя последние являются этрусскими по алфавиту, в них много индоевропейских форм. Таким образом, широкое распространение этрусских надписей как будто подтверждает античную традицию об этрусской «экспансии» в VII—VI веках.

Алфавит этрусских надписей очень близок к греческому алфавиту Кампании (Кум) и, вероятно, заимствован оттуда.

Этрусский язык до сих пор еще остается загадкой. Выше мы указывали, что читаются только отдельные слова (в частности, имена собственные), и в редких случаях можно уловить общий смысл. Во всяком случае, можно считать установленным, что этрусский язык — не индоевропейский, не флективный, а скорее приближается к типу агглютинирующих. Еще в 1899 г. Вильгельм Томсен высказал предположение о близости языка этрусков к группе кавказских языков. Эта гипотеза была подкреплена и развита Н. Я. Марром, отнесшим этрусский язык к яфетической системе.

Очень интересна связь этрусского языка с италийскими наречиями, в частности с сабинским и латинским. Есть много латинских и сабинских слов явно этрусского характера. Этрусского происхождения римские мужские имена на a: Sulla, Cinna, Catilina, Perperna (этрусское имя Porsenna). Можно установить связь между этрусскими личными именами и некоторыми названиями и терминами раннего Рима. Названия трех старых римских триб — Рамны, Тиции и Люцеры (Ramnes, Tities, Luceres) соответствуют этрусским родовым именам rumulna, titie, luchre. Имена «Рим» (Roma) и «Ромул» (Romulus) находят близкую аналогию в этрусских rumate, этрусско-латинских Ramennius, Ramnius и т. п.

Однако связи этрусского языка не ограничиваются только Италией, а идут на Восток, как бы подтверждая гипотезу Геродота. В 1885 г. на о. Лемносе была открыта эпитафия (надгробная надпись) на языке, который очень близок этрусскому. Существуют точки соприкосновения между языком этрусков и языками Малой Азии.

Обращаясь к археологическому материалу, мы видим, что первые этрусские изображения появляются в могилах раннего железного века (культура Виллановы) — в конце VIII или начале VII века. В этих могилах можно проследить постепенную эволюцию погребений как в типе могил (от так называемых шахтовых могил до роскошных могил со склепом), так и в способе захоронений. В развитии утвари, оружия и украшений также нет никаких скачков, что доказывает внутренний характер эволюции без каких-нибудь вторжений извне.

Среди этих погребений раннего времени появляется одна могила в Ветулонии (Этрурия), на стеле которой впервые встречается этрусская эпитафия и изображен воин в металлическом шлеме с огромным гребнем и с двойным топором в руках (изображения двойного топора обычны в Малой Азии и в областях крито-микенской культуры). Могилу в Ветулонии считают первым ясно выраженным этрусским погребением. В дальнейшем этрусский стиль достигает полного развития в могилах со склепами VII века.

О происхождении этрусков (тирсенов=тирренов) Геродот (I, 94) рассказывает так: «При царе Атисе, сыне Манеса, во всей Лидии наступил сильный голод [от недорода хлеба]. Сначала лидийцы терпеливо переносили нужду, а затем, когда голод начал все более и более усиливаться, они стали искать избавления, придумывая разные средства... Так лидийцы жили 18 лет. Между тем бедствие не стихало, еще даже усиливалось. Поэтому царь разделил весь народ на две части и повелел бросить жребий: кому оставаться, а кому покинуть родину. Сам царь присоединился к оставшимся на родине, а во главе переселенцев поставил своего сына по имени Тирсен. Те же, кому выпал жребий уехать из своей страны, отправились к морю в Смирну. Там они построили корабли, погрузили на них всю необходимую утварь и отплыли на поиски пропитания и [новой] родины. Миновав много стран, переселенцы прибыли в землю омбриков и построили там город, где и живут до сей поры. Они переименовались, назвав себя по имени сына своего царя [Тирсена], который вывел их за море, тирсенами» (пер. Г. А. Стратановского).

Дионисий Галикарнасский жил спустя несколько столетий после Гелланика и Геродота. Ему были хорошо известны все сведения предшественников об этрусках. Поэтому в своем сочинении «Римские древности» Дионисий в какой-то мере обобщил все существовавшие в древности теории происхождения этрусков и предложил собственную гипотезу: «Одни считают тирренцев исконными жителями Италии, другие считают их пришельцами. Про их название те, кто считает их туземным народом, говорят, что оно им дано от того вида укреплений, которые они первые из живущих в той стране стали у себя воздвигать у тирренцев, как и у эллинов, окруженные стенами и хорошо прикрытые строения-башни называются тирсами, или тиррами. Одни полагают, что их название дано им из-за того, что у них имеются такие постройки... Другие, которые считают их переселенцами, говорят, что вождем переселенцев был Тиррен и что от него получили свое название тирренцы. А сам он был по происхождению лидиец из земли, ранее называвшейся Меонией... У Атиса родились два сына: Лид и Тиррен. Из них Лид, оставшийся на родине, унаследовал власть отца, и по

его имени и земля стала называться Лидией, Тиррен же, встав во главе уехавших для поселения, основал большую колонию в Италии и всем участникам предприятия присвоил название, происходящее от его имени. Гелланик Лесбосский говорит, что тирренцев раньше называли пеласгами, когда же они поселились в Италии, то приняли название, которое имели в его время. Пеласги были изгнаны эллинами, они оставили свои корабли у реки Спинеты в Ионическом заливе, захватили город Кротон на перешейке и, двинувшись оттуда, основали город, называемый теперь Тирсенией...

Мне же кажется, что ошибаются все, считающие тирренцев и пеласгов за один народ. Что они могли заимствовать друг у друга название, не вызывает удивления, так как нечто подобное происходило и у других народов, как эллинских, так и варварских, как, например, у троянцев и фригийцев, живших поблизости друг от друга... Не меньше, чем в других местах, где происходило смешение названий у народов, такое же явление наблюдалось и среди народов Италии. Было же такое время, когда эллины называли латинов, умбров и авзонов и многие другие народы тирренцами. Ведь продолжительное соседство народов делает затруднительным для отдаленных жителей их точное различение. Многие историки предполагали, что и город Рим — тирренский город. Я соглашаюсь с тем, что у народов происходит перемена названий, а потом перемена в образе жизни, но я не признаю, чтобы два народа могли обменяться своим происхождением. Я опираюсь в данном случае на то, что они при этом отличаются друг от друга во многих отношениях, особенно же речью, причем ни одна не сохраняет в себе никакого сходства с другой. “Ведь кротонцы, — как говорит Геродот, — не говорят на одном языке ни с кем из живущих по соседству с ними... Ясно, что они принесли с собой особенности языка, переселяясь в эту страну, и оберегают свой язык”. Разве покажется кому-нибудь удивительным, что кротонцы говорят на том же диалекте, что и плакийцы, живущие в Геллеспонте, раз те и другие первоначально были пеласгами, и что язык кротонцев не похож на язык тирренцев, живущих с ними в близком соседстве...

Опираясь на такое доказательство, я и думаю, что тирренцы и пеласги разные народы. Не думаю я также, что тирренцы — выходцы из Лидии, ведь они говорят не на одинаковом языке, и даже про них нельзя сказать, что если они говорят и не на одинаковом языке, то все же сохраняют некоторые обороты речи родной земли. Они и сами полагают, что и боги у лидийцев не такие же, как у них, и законы, и образ жизни совсем неодинаковые, но во всем этом они больше отличаются от лидийцев, чем даже от пеласгов. Ближе к истине находятся те, кто утверждает, что это ни откуда не прибывший, но туземного происхождения народ, поскольку к тому же обнаруживается, что это очень древний народ, не имеющий ни общего языка, ни образа жизни с каким-либо другим племенем. Эллинам же ничто не мешает обозначить его таким названием как бы из-за постройки башен для жилья или как бы по имени их родоначальника. Римляне же обозначают их другими названиями, а именно: по имени Этрурии, земли, в которой те проживают, они и самих людей называют этрусками. А за их опыт в исполнении священнослужений в храмах, которым они отличаются от всех других народов, римляне называют их теперь менее понятным названием тусков, раньше же называли, уточняя это название по греческому его значению, тиосками... Сами же они себя называют точно так же... по имени одного из своих вождей — расеннами...» (пер. С. П. Кондратьева).

Примечания

1. Тацит. Летопись, IV, 55

Цитируется по изд.: Ковалев С.И. История Рима. СПб, 2002, с. 59-63.