Эгле Валдис. Латвиеши.

Латвиеши (latvieši; ед.число – latvietis) – самоназвание латышского народа («ие» здесь произносится как дифтонг, специфический для латышского языка, а не как раздельные звуки «и-е»). Синонимом этого слова является название «латвьи» (latvji; ед.число – latvis); ныне это поэтическое обозначение, но до 19-го века было обиходным, а в единственном числе и основным обозначением представителя латышского народа.

Первоначальная форма слова, видимо, была «latīši» (еще без появившегося позже «в» и с длинным «и» вместо дифтонга «ие»), и от этой формы самоназвания произошло русское слово «латыши» (см. латыши). Длинное «и» вместо дифтонга «ие» характерно для восточно-латышских диалектов (см. латгалы, латгальцы), т.е. для племен, наиболее тесно соприкасавшихся с русскими. Появление в слове звука «в», видимо, было связано с тем, что одновременно с самоназванием-этнонимом «latīši» (где «lat» корень, а «īši» – обычное окончание для группы людей, связанных с предыдущим корнем) существовал и топоним «Latva» (где «lat» корень, а «va» – обычное окончание для обозначения местности, связанной с предшествующим корнем). От этого названия местности (страны) позже был образован новый этноним – уже со звуком «в» в его составе – как обозначение жителей этой страны, и он вытеснил прежнее самоназвание. Таким образом, старое самоназвание не было связано с местностью, а только с корнем «лат»; новое же связано с обозначением местности (страны).

Корень «лат» встречался также в формах «лет» (от этой формы, например, немецкое название латыша: der Lette) и в форме «лот» (от этой формы, к примеру, польское обозначение латыша: lotysz), т.е. гласная была бегающей, и основной смысл несли опорные согласные корня: «L-t». Этот корень в древних индоевропейских диалектах обозначал течение, воду или вообще мокрое место (река, озеро, болото), поэтому по всей Европе существует много гидронимов, содержащих корень «L-t» (например, Полтава – это земля «по Лтаве», т.е. по берегам реки Лтавы).

Название «латвиеши» в конечном счете происходит от этого индоевропейского «корня гидронимов», от обозначения воды (кстати, латинов-римлян, видимо, тоже). По гипотезе латышского ученого Константина Карулиса (автора «Латышского этимологического словаря», 1992) существовала когда-то какая-то река, похожая на ту Лтаву, которая дала современное название Полтаве, и от этой реки пошло название области, а потом этноса. Трудности этой гипотезы состоят во-первых, в том, что таких гидронимов было очень много (т.е. и латышских народов тогда должно было быть множество), и, во-вторых, в том, что психологически трудно представить, как гидроним мог стать САМОназванием этноса.

Другую гипотезу выдвинул публицист и исследователь латышской и балтской мифологии Виктор Даугмалис. Согласно этой гипотезе самоназвание не шло непосредственно от гидронима, а посредством культа Латы, существовавшего когда-то среди древних балтов (и, видимо, не только балтов). Раннее самоназвание «latīši», как мы помним, еще не было связанно с местностью, со страной (в отличие от более позднего самоназвания «latvīši»), и, возможно, было самоназванием последователей этого культа. Культ Латы (богини воды и плодородия) включал определенную идеологию, ритуалы, собственную, характерную только для последователей этого культа, систему земледелия. Последователи культов вообще охотно используют центральные элементы своего культа для самоидентификации (например: «христиане»), поэтому с психологической точки зрения гораздо легче предположить, что самоназвание с корнем «лат» произошло от культа, нежели от названия реки. Культ богини Латы (очень похожий на мифологию древних балтов) существует и по сей день в виде небольшой секты в Индии.

Валдис Эгле