Осетины: погребальная обрядность

Пожалуй, нигде на Кавказе нет такой сложности и такого разнообразия погребального ритуала, как у осетин. В то же время нигде так долго и так безуспешно не боролись за искоренение или хотя бы упрощение этого ритуала. С одной стороны погребально-поминальная обрядность своими традициями восходит еще к скифской эпохе. С другой - развитие общества требовало упрощения, как самой церемонии, так и ее материальной составляющей. Однако, именно эта сфера общественной жизни всегда оставалась наиболее консервативной и не восприимчивой к переменам. Ни сходы сельчан, ни введение христианского погребального обряда, ни советская система нивелирования патриархальных ценностей - ничто не смогло коренным образом изменить погребальную церемонию у осетин. Возможно, такая стойкость связана с тем, что из-за преобладания в погребально-поминальной обрядности древних черт вся обрядность воспринимается в народе не столько как религиозная, сколько как национальная.

Немного истории. Согласно архивным печатным данным, в 1873 году жители села Ортеу Южной Осетии на сельском сходе решили ограничить размах поминок. Было решено, что на тризну следует приглашать не более 50 человек. При этом каждый из приглашенных должен был принести с собой меру зерна, выпивку или еще что-нибудь для помощи семье усопшего. Однако, судя по тому, как и сегодня в Ортеу широко справляются поминки, эта инициатива не продержалась долго.

Позже грузинское православное духовенство пыталось изжить традиционные ритуалы. Для этого было вынесено предписание хоронить умерших только с отпеванием священником. После того, как это распоряжение было несколько раз проигнорировано, к жителям ряда сел Южной Осетии были применены полицейские меры. Тогда жители села Корине, всегда отличавшиеся особым взглядом на вещи и события, решили буквально выполнить распоряжение: «Не хоронить покойника без священника»... После этого грузинские священнослужители перестали настаивать на приоритете именно православного обряда.

С «пережитками прошлого» боролась и советская власть. В 1923 году было принято специальное правительственное решение о поминальных обрядах. «Хист» (поминки - ред.) как вредный в духовном и материальном отношении религиозный ритуал отменяется во всех видах и формах», - гласило постановление. Отменялись также другие сопутствующие ритуалы: «аевдаембон», «сабатизэер», «заердэеваерэен», «лауызгаенаен» «дыууиссаедзаембон», «майраемкуадзаен», «афэедзыхист». Лица, которые все же совершали эту обрядность, подвергались штрафу равному понесенным расходам, а гости, пришедшие на поминальные мероприятия, штрафовались на три рубля каждый. Впрочем, поминки не отменялись полностью. Но только один раз и в день похорон. Однако траты на их проведение ограничивались. Так, в день похорон семья покойного могла зарезать не более двух голов мелкого рогатого скота и истратить не более двадцати литров спиртных напитков. При этом для поминального стола не разрешалось варить пиво и покупать виноградное вино.

Последний раз попытка упростить поминки в Южной Осетии была предпринята в 80-х годах, когда они были существенно ограничены. Не разрешалось организовывать большие застолья, рекомендовалось ограничиваться кругом ближайших родственников. Был даже случай, когда работники милиции пришли во двор покойного, где готовилась поминальная тризна, и перевернули котлы с мясом. Однако даже такие драконовские меры не заставили людей отказаться от затратной церемонии. Никто не хотел, чтобы именно его покойник был первым, кто был бы обделен на том свете. А вера в это, как показало время, не исчезает у осетин на протяжении тысячелетий.

Как видим, все попытки отменить поминки или хотя бы их ограничить имели препятствия преимущественно субъективного характера, помноженные на объективные обстоятельства существования в социуме. Поэтому, раз уж это явление неискоренимо, то существует необходимость его упорядочения и приведения к разумному пределу.

Начнем с того, что погребально-поминальная обрядность в определенной степени отличается не только на севере и юге Осетии, но даже в пределах отдельных ущелий. Поминальные обряды можно разделить на общественные и семейные. К общественным относятся сами похороны, сороковины и годовщина. В это время готовятся большие застолья. Все остальные поминки справляются в семейном кругу, приглашаются только ближайшие соседи. Поминальная трапеза здесь умеренная.

В Южной Осетии погребально-поминальная обрядность при схожей схеме с севером страны имеет свои отличия. Так, выражение соболезнования у южных осетин не напоминает ту церемониальность, какую оно имеет в Северной Осетии. Похороны обычно бывают на третий день. Все время, пока покойник находится дома, у ворот или у подъезда дома стоят его близкие и соседи (только мужчины) и принимают соболезнования. Мужчины на севере Осетии выражать соболезнования приходят группами попарно. В группе из двух человек соболезнование выражает тот, кто стоит справа, в группе из четырех и более человек - второй. При этом выражающий соболезнование обменивается определенными устоявшимися формулами речи с родственником усопшего. В Южной Осетии эта церемония упрощена. Здесь каждый пришедший выразить соболезнование просто подходит к родственнику и пожимает ему руку в знак соболезнования. Друзья и близкие при этом обнимают его. В помещение, где находится покойник, заходят только близкие родственники, друзья и женщины.

В похоронной обрядности большое значение имеет и статус вдов. И это не супруга покойного, а из числа других пришедших к покойному женщин. Именно женщины-вдовы из числа родственниц или соседок являются распорядителями ряда ритуалов. Только им позволено притрагиваться к покойному, убирать гроб покрывалами, зажигать поминальные свечи. Даже из-за поминального стола, за которым сидят женщины, первой должна вставать вдовствующая женщина. Вдовы же и должны быть плакальщицам «хъарэеггагнджытаг». При этом плакальщица - «хъарагггагнэег» выполняет две важные функции. Она в своем плаче рассказывает о покойном, его жизни, семье. Благодаря этому присутствующие получают развернутую информацию. Другая функция - это создание скорбной атмосферы у гроба покойного. Умелые плакальщицы способны настолько наэлектризовать обстановку, что трагизм порой переходит всякие границы. Можно сказать, что среди пришедших на похороны не остается человека, который бы остался равнодушным к ее импровизации, не проникся бы сочувствием к судьбе покойного.

Предпохоронный процесс продолжается в течение нескольких дней. При этом возле покойного всегда кто-то должен оставаться. Наиболее тяжелым и ответственным является ночное бдение - «эехсэевбадэен». Для тех, кто решил участвовать в этом ритуале, с наступлением темноты накрывается стол, чтобы они могли подкрепиться перед длинным ночным бдением. Однако сегодня за таким столом - «аехсэевэер» оказываются все те, кто в это время оказывается во дворе покойного. Число участников застолья часто оказывается до 60 человек, а у гроба покойного рассвет встречать остаются не более двух-трех.

На стол ставилась только постная пища, ничего мясного. В Южной Осетии в отличие от Северной не полагается быть на столе и пирогам. Мясо на поминальном столе появляется только в день похорон. При этом притрагиваться к мясному не разрешается до тех пор, пока покойный не будет предан земле. Наглядный пример. Во время похорон в селении Морго Дзауского ущелья один из приглашенных на тризну вытащил из котла кусок мяса, решив проверить насколько оно готово. Увидев это, родственники покойного потребовали его покинуть похороны, так как посчитали, что этим поступком тот проявил неуважение к усопшему.

До недавнего времени похороны проводились в строго определенные дни недели: вторник, четверг, субботу и воскресенье. Сегодня такого ограничения уже нет. Что же касается числа приглашенных, то многое зависит от известности усопшего. В Южной Осетии эта цифра колеблется от 200 до 600 человек. В среднем затраты на одного приглашенного составляют 300-500 рублей на человека. Размер расходов также зависит от времени года, на которые выпали похороны. К примеру, осенью из-за дешевизны овощей и фруктов расходов бывает меньше. При этом расходы на застолье во время сороковин и годовщины значительнее. В последнем случае затратность стола возрастает из-за «обязательных» на поминальном столе пирогов, сладостей, фруктов, мяса кур, рыбы. Хотя и в день похорон в последние десятилетия особой скромности поминального стола не наблюдается: несколько видов фасоли, салаты, соленья, огурцы-помидоры, икра и осетрина. Поэтому не всегда удается компенсировать расходы денежными подношениями. В Южной Осетии средняя сумма вспоможения составляет от 500-1000 рублей. На Севере Осетии все еще не зазорным считается помощь в 200-300 рублей. Но здесь на поминальных столах гастрономическое буйство - редкость.

В последующем череда «кормления» покойного тянется в течение года. Уже на седьмой день после похорон надо накрыть первый поминальный стол - «эевдагмбон». После поминальные столы разного размера устраиваются на «сабатизар», «лауызганан», «зардаваран», «майрамкуад- зан». И, конечно же, тризна на сороковой день и как завершающее поминальное мероприятие - годовщина «афадзыбон». Траты при этом такие, что их не выдержало бы и небольшое островное государство. Но при общем критическом отношении к такой затратной погребально-поминальной обрядности едва ли кто-нибудь решится первым нарушить устоявшийся порядок. Кроме того, осознание того, что этот обряд является частью национального бытия, также является причиной такого длительного и стойкого сохранения традиции.

Наверное, погребально-поминальная обрядность является самой неизменной на протяжении тысячелетий нашей этнической истории. Еще Геродот описал существование у скифов правила хоронить покойного только на сороковой день. И сегодня у осетин существует поверье, что душа усопшего покидает земную юдоль только после сорока дней. В сарматском обществе существовал обычай разведения костров на могиле покойного, у осетин согласно обычаю до сих пор на могиле в течение первых трех ночей после похорон также неизменно разжигается огонь. Даже сохранилась фигура речи, несомненно, являющаяся отголоском древней эпохи «Судзга мард фауа» - «Да будет он упокоен горящим огнем!»

Еще в тридцатых годах прошлого века в честь покойного устраивался обряд посвящения коня и стрельба в цель. Раньше из лука, позже из ружья. Эти обычаи запечатлены на картинах гениального осетинского художника М. Туганова. Интересно, что свидетельство существования подобных обрядов мы имеем и в сарматскую эпоху. Изображения данных обрядов запечатлены на ряде надгробий в греческой колонии Пантикапея (в Крыму), которая долгое время была под влиянием скифо-сарматского мира.

Таким образом, погребально-поминальная традиция в отдельных ее чертах сохраняется у осетин практически неизменно на протяжении тысячелетий. Вместе с этим отметим, что, как и всякая сторона жизни социума, эта обрядность должна быть приведена к разумному пределу. Если не стать унифицированной для всей Осетии, то хотя бы должна лишиться своей непомерной материальной составляющей и излишней ритуальности.

Цитируется по изд.: Кулумбегов Р. Публицистика. – Цхинвал, 2012, с. 180-184.