Богуславский Владимир. Донские казаки.

Донские казаки - вольные поселенцы, потомки гл. образом рус. крестьян и посадских людей, бежавших от усилившегося в кон. XV в. соц. гнёта в низовья Дона, а затем распространившихся на Северск. Донец, Хопёр, Медведицу и т. д. Сначала они вели холостяцкую жизнь, одинаково дрались и с татарами, и с русскими, и с поляками или литовцами. Рус. переселенцев в то время в Поле было небольшое число, и они часто селились в тат. становищах, где жили беглые рабы и «чёрные люди», отбившиеся от своих кочевий. На первых порах в вольных станицах преобладали татары из разных орд. В 1538 моск. власти во время переговоров с Ногайской ордой отметили, что «на поле ходят казаки многие: казанцы, азовцы, крымцы и иные баловни казаков, а и наших украинские казаки, с ними смешавшись, ходят». Одним из первых известных по имени дон. атаманов был цар. холоп Сары-Азман, видимо, из служилых казаков. Вольные станицы пополнялись изгоями из самых разных мест. Но приток беглецов с севера очень скоро стал преобладающим: земледельческое население Руси было более многочисленным, нежели кочевое в Поле. Быстрое развитие феодал. отношений и самодержавных форм власти, сопровождавшееся усилением гнёта и насилия в отношении низов, способствовало бегству крестьян на Дон. Число выходцев с рус. «украин» умножалось из года в год. В 1546 путивльск. воевода писал в Москву Ивану IV: «Ныне, государь, казаков на поле много; и черкасцев, и кыян, и твоих государевых, вышли, государь, на Поле изо всех украин». Многие казаки уходили в степи, оставив дома семьи. Переждав опасность, они возвращались в родные селения. Но с годами всё больше беглых навсегда оставалось в Поле. Там переселенцы основывали свои станицы либо на больших речных островках, либо на гористых берегах. Колонисты промышляли дичь, ловили рыбу. Лёгкие речные суда (струги) заменяли им лошадей. Верхом на коне казаку трудно было ускользнуть от подвижных тат. отрядов, на струге же он был неуловим. Хотя осн. массой казачества становилось рус. крестьянство, переселенцы никогда не заводили пашню в своих станицах, т. к. знали, что на возделанную пашню тут же явятся феодал. данщики. К тому же, даже государевы крепости на рус. «украинах» не могли спасти крестьянские поля от набегов татар и ногайцев. Объединение пришлых слав. и местных неслав. элементов в казачьих станицах облегчило вольным казакам установление мирных взаимоотношений с окружающим степным миром. Поскольку вольные тат. станичники издавна поддерживали связи с ближайшими рус. городами и торг. центрами, рус. население последовало их примеру. По мере увеличения кол-ва русских в Поле, ведущее значение приобрели экономич. связи вольных окраин с рус. городами. Станичники постоянно получали из России хлеб. Взамен они везли в ближайшие пограничные города рыбу и др. продукты. Первые документальные данные о Д. к. относятся к кон. 40-х гг. XVI в., когда началась война Рус. гос-ва с Казанским ханством. С первых лет этой войны казачество выступило в роли естественного союзника России. Ранние сведения о нападении Д. к. на крым. улусы относятся к 1549, когда моск. послы сообщили ногайцам, что царь поднял донских и путивльских казаков «недружбу царю [крым. хану] делати». Казачьи станицы, окрепшие к тому времени, приняли участие в войне с татарами на широком пространстве от Крыма до Астрахани. Цар. посланник в Ногайской орде доносил в Москву, будто тур. султан жаловался ногайцам, что царь [Иван IV] «поле де все, да и реки у меня поотымал, да и Дон от меня отнял... поотымал всю волю в Озове: казаки его с Озова оброк емлют, и воды из Дона пить не дадут; а крымскому де царю потому ж обиды чинят великие, какую де соромоту казаки крымскому царю учинили - пришед, Перекоп воевали; да казаки Астрахань взяли...» Вольные и служилые казаки сыграли важную роль в последующих военных действиях против Крыма, Казани, Астрахани, а также против тур. крепостей в Причерноморье. Так, ок. 2500 пеших казаков штурмовали (1552) Казань. Д. к. участвовали в военных действиях рус. рати против Астраханского ханства. В 1556 атаман Д. к. М. Черкашенин поддержал действия отряда моск. воеводы М. Ржевского-Дьяка против тур. крепости Очаков и крым. татар: он спустился со своими казаками по р. Кальмиус в Азовское море и напал на крым. улусы в окрестностях Керчи. В 1559 Черкашенин со своей станицей разгромил крымцев в верховьях Северск. Донца и прислал 4 пленных в Москву. В 1562 Д. к. в количестве 150 чел. участвовали под командой «московского» казацкого атамана Водопьяна в рейде кн. Д. Вишневецкого против крым. кочевий на Днепре. В 1570 Черкашенин с казаками охранял царск. посла И. Новосильцова от Рыльска до Азова. За службу казаки тогда получили «государево жалованье: деньги, и сукна, и селитру, и свинец». В том же году царь Иван Грозный спец. грамотой призвал идти Д. к. на Ливонскую войну. В 1572 Д. к. приняли участие в Молодинской битве с татарами Девлет-Гирея. Они участвовали в походах Ермака и его сподвижников, а затем в освоении Сибири. Д. к. управлялись казацким кругом (см. Войсковой круг). Старшина (атаман, есаулы, сотники), выбираемая кругом, являлась исполнительной властью на Дону. Социальный состав Д. к. в самом начале их появления был неоднороден; в цар. грамотах (1584) встречается деление Д. к. на «низовых» и «верховых », которое имело не столько географический, сколько социальный смысл: в «низу» концентрировались зажиточные, давно осевшие домовитые казаки, а в «верху » - пришедшая позднее беднота (голутвенные казаки). В 1599 воевода Б. Я. Бельский был направлен на Северск. Донец строить крепость Царёв-Борисов. Ему вменялось в обязанность созвать всех вольных атаманов и казаков с Северск. Донца, Оскола и др. донец. рек и объявить, что царь Борис Годунов пожаловал их теми реками и речками, «велел отдать им, донецким и оскольским атаманом и казаком безданно и безоброшно», чтобы они «жили по своим юртам и угодьями всякими владели, а государю бы служили ». До того вольные казаки владели землёй без чьей бы то ни было санкции. Теперь положение изменилось. Бельскому поручалось провести перепись в казачьих станицах, чтобы зафиксировать, «в которых местех на Донце и на Осколе юрты и кто в котором юрте атаман, и с которого юрту атаманы и казаки какими угодьи владеют». Это «пожалование» земли было связано лишь с одним условием: казаки должны были нести государеву службу, заключавшуюся в том, чтобы следить за передвижениями в Поле татар и противодействовать «воровским» казакам. По мере того, как росло население Донской земли, увеличивалось число казачьих зимовий и станиц. Со временем они стали превращаться в укреплённые городки, которые часто упом. в официальных документах Московского гос-ва. Так, напр., в грамоте на Дон от 21 марта 1592 царь Фёдор Иванович приказывал Д. к. и атаманам проводить моск. посла Г. А. Нащокина на обратном пути из Турции на Русь: «...и вы б его от Азова проводили до Раздорского городка, меж себя - городок от городка ». Турки, в свою очередь, заявили протест тому же послу Нащокину в связи с тем, что государевы казаки «чинят убыток» крым. хану: поставили «новых четыре города близко Азова, на Манычи, да в Черкаской и в Раздорах, из тех городков казаки проходя, Азову тесноту чинят». По утверждению турок, казачьи городки имели вид укреплённых острожков, которые нелегко было брать тат. коннице: «Да казаки ж ваши, пришед под Азов, воевали и взяли больше 130 человек, побили а иных в полон поимали... под Азовом и на устье Дону под посадом, се где словет, да в ведомом месте на речке Черкаской, [где] князь живет, да на Маночи, да под посадом под Бузуком... остроги поделали ». Тур. власти в Азове всеми силами старались превратить Д. к. в своих подданных, но те оказывали вооружённое противодействие любым попыткам такого рода. Постоянные столкновения между различными ордами, обстановка анархии, царившая на бывшей территории Золотой Орды, благоприятствовали их усилиям в отстаивании независимости. Азов был крупнейшим невольничьим рынком в Вост. Причерноморье, откуда с давних пор рус. полоняников продавали по всему Востоку. Торговля рус. невольниками была одной из причин вражды казаков с азовцами. Цар. дипломаты заявляли (1584) тур. властям, что «азовские люди и Казыева улуса и Дивеевых детей с крымскими и нагайскими людьми ходят на государевы окраины войною и многих русских людей емлют в полон и возят в Азов, и казаки, того не мога терпети, на них приходят ». Военные успехи казачества нанесли сильный удар азовской работорговле. Отныне рус. полон, отбитый казаками, стал постоянным источником пополнения степных станиц. В «великое разорение» 70-х гг. XVI в. множество холопов, крестьян и посадских людей бежали от голода, поборов и воинских повинностей на Дон и пополняли население казачьих станиц. Их там принимали, но искать источники пропитания они должны были сами. Поскольку речные промыслы не могли их прокормить, а пашня в станицах отсутствовала, вновь прибывшие стали собираться в ватажки и заниматься разбоем. Прежде всего они нападали на тат. кочевья, предпринимали мор. набеги на побережья Крыма и Турции, грабили торг. караваны. Иногда «воровские» казаки захватывали цар. гонцов и посланников. В 1584 тур. султан во время приёма рус. посла опротестовал действия Д. к.: «Да казаки ваши Кишкин с товарищи живут под нашим городом Азовом, и по азовским урочищам людей наших теснят, и многие убытки чинят, и их грабят и побивают». Москва несколько раз пыталась подчинить Дон своей власти, но из этого ничего не получилось. В 1593 царь Фёдор Иванович даже прислал Д. к. грозную грамоту: «Вам от нас быти в опале и к Москве вам к нам никому не бывать; и пошлем на низ Доном к Роздором большую рать, и поставить велим город на Раздоре и вас сгоним з Дону». В действительности рус. правительство не помышляло об осуществлении своих угроз. Содержание казаков обходилось казне значительно дешевле, нежели содержание отрядов стрельцов для охраны границ: а между тем войско Донское играло исключительно важную роль в обороне юж. рубежей. Это отмечали даже иностранцы. Так, Я. Маржарет, иноземец на рус. службе, писал в своих записках, что в России лучшей пехотой считаются стрельцы и казаки: «настоящие казаки, которые держатся в татарских равнинах вдоль таких рек, как Волга, Дон, Днепр и других, часто наносят гораздо больший урон татарам, чем вся русская армия; они не получают большого содержания от императора [царя], разве только, как говорят, свободу своевольничать как им вздумается». Пр-во не проявляло тревоги по поводу разбойных нападений казаков на кочевья тат. князей. «Воровские » казаки могли рассчитывать на то, что новыми службами царю они всегда смогут «покрыть» свои старые вины и заслужить прощение. Однако цар. пр-во строго наказывало казаков за те действия, которые наносили ущерб посольск. людям и казне.

См. «Донские воровские казаки… », Казачество, Каторжный И., Минаев Ф., Разин С., Ус В.

Владимир Богуславский

Материал из кн.: "Славянская энциклопедия. XVII век". М., ОЛМА-ПРЕСС. 2004.