Балканские славяне в VII – VIII веках

Славяне к началу нашей эры занимали огромную территорию в Центральной и Восточной Европе к северу от Карпатских гор и между бассейном Вислы и средним Поднепровьем. Они соприкасались в разное время с кельтами, готами, фракийскими, сарматскими и другими многочисленными племенами, — частично поглощая их, частично растворяясь в их среде. Первые достоверные свидетельства письменных источников о славянах относятся к I и II векам н. э. Они называют их венедами и указывают, что венеды — славяне — были многочисленным народом, жившим на Висле, близ Балтийского моря, за Карпатами. Однако до VI века сведения о славянах скудны и отрывочны, потому что ни римляне, ни греки не соприкасались с ними и не знали их близко. Так, писатель конца I —начала II века н. э. Тацит затруднялся в решении вопроса, принадлежат ли славяне к германцам или к сарматам. Только в начале VI века, когда славяне стали нападать на византийские владения, в свидетельствах историков появились более обстоятельные и подробные сообщения о них.

В это время славяне были известны современникам под общими именами склавинов и антов. Склавины занимали территорию к западу от Днестра. Анты, располагаясь главным образом па восток от него, частично проникали и в области расселения склавинов. Славянские поселения в этом районе к VI веку значительно распространились на юг и пододвинулись уже к нижнему Дунаю.

Славяне жили в различных географических условиях. На территории, населенной ими, были горы, а также равнины, пересекаемые реками и частично запятые болотами. «Вместо городов (т. е. укреплений. — Ред.) у них болота и леса», — писал готский историк VI века Иордан. Его сведения подтверждает византийский автор конца VI—начала VII века, Псевдо-Маврикий. Поселки, расположенные в защищенных местах, имели несколько выходов на случай опасности.

Славяне были земледельцами. Им были известны железные сельскохозяйственные орудия: серпы, сошники. Просо и ячмень являлись основными сельскохозяйственными культурами славян. Зерно они хранили в ямах, вырытых в земле. Наряду с земледелием славяне занимались скотоводством. Они пасли лошадей, коров, свиней, овец. Реки и озера

[27]

обеспечивали их рыбой; обилие птиц и зверей в лесах благоприятствовало успешной охоте.

Славяне умели обрабатывать металлы, в частности железо. То обстоятельство, что такие слова, как секира, тесло, долото, нож являются общими для всех славян, свидетельствует, что еще до переселения на Балканский полуостров им, несомненно, хорошо были известны эти инструменты. Существовало у славян в это время также производство бронзовых украшений с эмалью. Изготовляли они м глиняную посуду, применяя гончарный круг. Женщины пряли, пользуясь при этом веретеном с пряслицем, ткали, шили иглой одежду из тканей и мехов. Широко развита была у славян обработка дерева для разных поделок. В византийских источниках часто упоминается использование ими выдолбленных из ствола дерева лодок.

Славянске ральники (сошники)

В войнах славяне выработали свои приемы борьбы, соответствовавшие их вооружению. Основную массу славянских воинов составляла пехота. Бойцы не защищали себя панцирями, сражались со щитами и дротиками в руках, употребляли луки и стрелы, смазанные ядом. Они стремились принять бои в местности, дающей естественное укрытие от оружия врага, и искусно действовали под защитой деревьев, скал, на обрывах, часто прибегали к обману противника ложным отступлением. На утлых лодках-однодеревках они отважно переправлялись даже через большие реки и озера.

Религия славян состояла в поклонении богу—творцу молний — Перуну, память о котором до сих пор хранят такие географические названия Балканского полуострова, как Перун, Перуний верх, Перунья весь и др., встречающиеся от Истрии и Словении до Македонии. Вероятно, они отмечают места культа Перуна. О вере в Перуна говорят некоторые крестьянские обряды, а также названия растений. Славяне признавали и другие божества, поклонялись духам рек и другим силам природы. Они приносили богам жертвы, верили, что гаданиями можно узнать их волю и определить будущее.

Общественный строй склавинов и антов византийские писатели считали примитивным. Тем не менее картина общественного устройства, нарисованная ими, свидетельствует об уже происходившем распаде первобытнообщинных отношений. Основой социальной жизни была большая семья, известная и из более поздних южнославянских источников, а в научной литературе обозначаемая термином задруга. В состав задруги входили родственники: родители, их дети, внуки. Они совместно жили и вели хозяйство сообща. Главой задруги был родоначальник — домачин. Жившие поблизости задруги объединялись в роды (братства), члены которых считались родственниками и не вступали друг с другом в брак. Род возглавлялся старейшиной. Несколько родов составляли племя. Во главе племен стояли вожди; греки их называли архонтами, в сочинениях на латинском языке они именуются королями. Древнейшее славянское название вождя: владыка, челник (от «чело»), наполнил. Византийские авторы (Прокопий, Менандр, Псевдо-Маврикий и др.), отмечая наличие у славян многих предводителей, говорят, что некоторые из них пользовались большим влиянием н в соседних племенах. Подчеркивая отсутствие согласия между славянскими племенами, эти писатели вместе с тем рассказывают о совещаниях, происходивших между вождями сла-

[28]

вянских племен. Известно также о союзах племен, создававшихся главным образом для военных целей. Их образованию византийская дипломатия стремилась помешать, привлекая на свою сторону некоторые из племен, организуя нападения на других.

Длительные войны с соседями, особенно с Византией, способствовали усилению власти племенных вождей, обогащению их и родовых старейшин. Византийские источники отмечают сосредоточение денег и ценностей в руках славянской знати. Богатство способствовало укреплению власти вождей и росту влияния знатных лиц. Обогащалась знать и благодаря получению выкупа за пленных. Славяне, захватывавшие много пленных, не обращали их в пожизненное рабство. Продержав плененного известный срок, ему предлагали выбор: остаться среди славян в качестве свободного человека или, уплатив выкуп, возвратиться на родину.

Усиление роли вождей, появление народных собрании — все это свидетельствует о развитии строя военной демократии, знаменующего наступление последней стадии первобытнообщинных отношений.

Стремление племенных вождей и их окружения обогатиться за счет военной добычи, а также невозможность просуществовать на старой территории при возросшем населении п тогдашнем уровне производительных сил, сделали войну обыденным занятием славян, как и других племен, находившихся на стадии военной демократии.

Передвижение славянских племен представляло часть происходившего в первой половине и середине I тысячелетия н. э. так называемого великого переселения народов. Наиболее крупным перемещением славян было их распространение из-за Карпат, в область нижнего течения Дуная, в Паннонию и прилегающие районы, а затем за Дунай — на Балканский полуостров. Это распространение славян на юг находилось в тесной связи с передвижениями других народов.

Еще в конце IV и в V веке многие славянские племена были затронуты гуннским вторжением в Европу и последовавшим за ним передвижением гепидов и готов. Эти события, несомненно, ускорили процесс передвижения славян на юг, начавшийся, видимо, еще в первые века н. э. В источниках середины V века славянские племена отмечены в Паннонии и на левобережье Дуная. Свидетельства византийца Приска, ездившего в 448 году в качестве посла в лагерь гуннского вождя Аттиллы и описавшего обычаи народа, жившего в Паппонии, многими исследователями не без основания толкуются, как относящиеся к славянам. Движение славян было, вероятно, неравномерным во времени: более слабым вначале, широким п массовым после падения гуннской державы.

Продвигаясь на юг, славяне пришли в столкновение с Восточной Римской империей (Византией), владевшей Балканским полуостровом. Первоначально славяне, видимо, лишь участвовали в нападениях на Византию других народов, но уже с первой четверти VI века они начали действовать и самостоятельно. В конце 20-х годов VI века большое антское войско перешло Дунай, но потерпело поражение. В 30-е годы VI века византийские войска под командой Хильбудия три года успешно отражали нападения славян и, переходя Дунай, неоднократно опустошали населенные славянами земли. После гибели Хильбудия (533 год) набеги славян на правый берег вновь возобновились.

Усиление славянских вторжении было для Восточной Римской империи, уже давно переживавшей внутренний кризис, тем более ощутимым, что в середине VI века ее основное внимание было сосредоточено па военных действиях далеко за пределами Балканского полуострова. Византия вела в это время войны: в Африке против вандалов, в Испании против вестготов и в Италии против остготов, а также в Сирии и Закавказье против персов.

[29]

Затяжные войны императора Юстиниана I (527—565 годы), рост налогов и обнищание широких слоев населения подрывали обороноспособность империи; народные массы отказывались переносить военные тяготы. Современник императора Юстиниана I историк Прокопий писал: «народ большими толпами убегал... к варварам..., чтобы скрыться от родной земли, каждый из них охотно менял ее на любую чужую землю, как будто бы их родина была захвачена врагами». В массовом бегстве участвовали, конечно, представители эксплуатируемых слоев населения: рабы, колоны, городская беднота, которым общественные порядки «варваров» — славян — были более приемлемы, чем рабовладельческий режим империи. Разложение рабовладельческой системы сопровождалось обострением классовой борьбы, восстаниями рабов и колонов.

В этих условиях вторжения славян в пределы империи все более учащались. В 30—40-х годах VI века они не раз опустошали Фракию, причем в 540 году впервые подошли к стенам Константинополя п захватили его предместье.

Для защиты дунайской границы император Юстиниан восстановил прежние укрепления на берегах Дуная и построил много новых. Однако это не могло сдержать натиска славян. Император Юстиниан пытался поставить славян в положение федератов (союзников), предоставив пм территорию близ Дуная для поселения и обороны византийских владений. Однако вскоре после этого, в 548 году, славяне совершили опустошительный поход в Иллирию, дойдя вплоть до Эпидамна (греческое название албанского города Дуррес, сербскохорватское — Драч) на Адриатическом море. При этом, по свидетельству Прокопия, они убивали и обращали в рабство «...всех попадавшихся навстречу, не разбирая возраста и грабя ценности. Даже многие укрепления, бывшие тут и в прежнее время, казавшиеся сильными, так как их никто не защищал, славянам удалось взять...» На следующий год славянский отряд в три тысячи человек, перейдя Дунай, перевалил через Балканские горы и дошел до города Топер (Топир) на реке Месте (греческая Нестос) близ побережья Эгейского моря. Показав гарнизону лишь малую часть своих воинов, славяне выманили его из крепости, окружили и уничтожили, а затем захватили и разграбили город. 15 тысяч жителей — мужчин — было истреблено.

В следующем году совершили набег за Дунай другие славянские отряды. Они вторглись в Далмацию, подходили к Константинополю. Во время этих набегов славяне впервые остались в пределах империи для зимовки (550—551 годы). Высланное против них византийское войско не решилось принять бой, не смогло оно задержать славян и при их переправе через Дунай на обратном пути, что позволило пм уйти с большой добычей. В этом славянам помогли гепиды, которые за плату перевезли их через реку.

В середине VI века положение балканских провинций Византии осложнилось тем, что помимо набегов славян, их территория подверглась нападениям и других «варваров», в которых большинство историков видит тюрок-болгар (кутригуров), обитавших в причерноморских степях. Они совершили большой набег в 540 году, пройдя до побережья Адриатического моря. Еще более крупным было нападение 559 года, когда отряды «варваров», в числе которых были и славяне, проникли в Македонию, а часть их во главе с кутригурским ханом Заберганом дошла до Константинополя и заставила императора Юстиниана заплатить значительный выкуп.

Вскоре после этого появился другой тюркский народ — авары. Они стали нападать на антов и грабить их земли, а в 558 году прислали послов в Константинополь, предлагая заключение союза с Византией. Последняя отказала в землях для поселения аваров, но обещала ежегодно уплачивать им определенную сумму денег. В 566 году, заключив союз с ланго-

[30]

бардами, авары разгромили гепидов и заняли северо-восточную часть Паннонии (между Дунаем и Тисой). В следующем году в связи с переселением лангобардов в Италию авары овладели всей Паннониен. В ходе этого передвижения они вобрали в свои орды остатки разбитых гуннов и часть тюрок-болгар. Вместе с аварами переместились сюда и некоторые подвластные им группы славян с нижнего Дуная.

На новой территории расселения, помимо готов, авары застали также славян, дальнейшее проникновение которых в Паннонию, а затем в долины Восточных Альп было связано с передвижениями народов на среднем Дунае, вызванными уходом лангобардов п уничтожением здесь господства германских племен.

Сохранившиеся сведения об общественном строе скотоводов-кочевников аваров показывают, что они, подобно славянам, делились на племена, возглавляемые старейшинами. Племена объединялись в союз, во главе которого стоял каган, выбиравшийся народным собранием. Объединение племен не лишало каждое из них внутренней самостоятельности и не устраняло межплеменной борьбы и столкновений.

В руках кагана и аварской знати сосредоточивалась основная масса захватываемой во время войн и грабительских походов добычи, а также дань с подвластных племен и с соседней Византии, откупавшейся от нападений.

Авары подчинили себе славян, живших в Паннонии, и включили их в состав своего племенного союза, обложив данью. По-видимому, взаимоотношения славян с аварами не всюду были одинаковыми; одни славянские племена находились в положении подвластных, другие являлись союзниками аваров. Нередко славяне участвовали в военных походах и нападениях аварских отрядов на византийские земли. Во время этих походов они чаще выступают как подчиненные аварам. Однако это не устраняло ни аваро-славянских столкновений, ни враждебных действий аварских каганов против славян. Дело в том, что Византия использовала аваров для борьбы против славян, с которыми ей было значительно труднее достигнуть соглашения, поскольку в отличие от «аварского каганата, они не представляли единого политического объединения.

В 578 году, когда произошло массовое вторжение славян в византийские владения, император Тиберий II, занятый войной в Персии, призвал на помощь аварского кагана Баяна. Авары разгромили несколько славянских поселений, не нанеся серьезного урона самим славянам, укрывшимся в лесах. Однако вскоре после похода на славян авары напали на византийские владения и окончательно овладели Сирмиумом. Ухудшение аваро-византийских отношений было использовано славянами, стотысячная масса которых в 581 году опустошила Фракию, Элладу и другие области. Византия была бессильна сопротивляться славянскому вторжению. «Они,— писал современник этих событий Иоанн Эфесский о славянах,— опустошают, жгут и грабят страну… они стали богаты, имеют золото и серебро, табуны коней и много оружия».

Славяне действовали и самостоятельно, и совместно с аварами. Византийский историк Феофилакт Симокатта рассказывает, что авары «подослали племя славян, и огромное пространство римских земель было опустошено». Авары вместе со славянами почти непрерывно нападали в 80 — 90-х годах VI века на Далмацию, Среднюю Грецию, Пелопоннес. Все это побудило Византию усилить сопротивление. Весной 594 года император Маврикий послал против славян стратига Приска, Перейдя Дунай около Доростола и «сделав огромные толпы славян пищей мечей», Приск захватил много пленных. Один славянский князь — Ардагаст — с трудом спасся, другой — Мусокий — был захвачен. Однако вскоре после того славяне напали на несколько византийских городов на черноморском

[31]

побережье и в нижнем течении реки Тимок. Активизировались в это время аварско-славянские набеги и на западе.

В самом конце VI века славянские отряды из Паннонии стали все чаще появляться в долинах Восточных Альп; начали они также проникать на Истрийский полуостров, а из Истрии нападать на Италию. В 593—595 годы славяне вели упорную борьбу против баварцев в верховьях Дравы. Борьба эта при поддержке аварского кагана окончилась победой славян. Вслед за тем войскам византийского равеннского экзарха (в Италии) удалось разбить славян в Истрии. Но спустя еще два года (около 600 года) славяне, авары и лангобарды вновь громили и грабили Истрийский полуостров. Архиепископ Салоны Максим писал папе Григорию I об огромной опасности, нависшей над Далмацией.

В начале VII века славянские отряды в составе аварских войск помогали лангобардам захватить города Северной Италии. Славяне пускались и в морские походы за пределы Балканского полуострова (на остров Крит и др.).

Нападения славян и аваров на владения Византии продолжались с тем большей свободой, что Византия вновь была занята войной на Востоке: с персами, а позднее — с арабами. Только такие укрепленные центры как Константинополь и Фессалоника (славянский Солун, современные Салоники) оставались неприступными для нападавших и представляли прочное убежище для населения, покинувшего разоренные города и села.

В 626 году, в то время как персы грозили Константинополю с азиатского берега, авары вместе со славянами и тюрками-болгарами, известными в исторической литературе под именем протоболгар, пытались захватить его с моря и европейского берега. В первых рядах авары посылали на противника славянскую, не носившую панциря пехоту, славянские однодеревки перевозили войска по морю. Набег 626 года окончился полным разгромом нападавших. Поражение аварско-славянского войска имело важные последствия. Разбитые авары не смогли уже в полной мере восстановить свою силу; их могущество было подорвано.

Уже с середины VI века характер движения славян стал изменяться; они шли на Балканский полуостров не только ради добычи. Все большее их количество оседало в разных его частях. В результате дальнейшую борьбу за новые владения часто теперь вели не пришельцы из далекого Задунавья, а жители ближайших районов. Сирийский историк Иоанн Эфесский писал в 80-х годах VI века: «они живут, сидят и грабят в римских провинциях»; завоевав желанные места, они селились на них. Так было при захвате славянами далматинского города Салоны в начале VII века Хроника далматинского писателя XIII века архидиакона Фомы Сплитского сохранила рассказ, заимствованный из неизвестного источника, по-видимому, близкого по времени к описываемым событиям. В хронике дана яркая картина штурма города Салоны славянами, вооруженными дротиками и осыпавшими город камнями и стрелами. Хотя горожане упорно сопротивлялись, сбрасывая на штурмующих камни и обстреливая их из луков, удержаться, они не смогли. Несколько городских богачей, вынеся скрытно свое имущество к морю, решили уплыть на острова. Увидев это, простой народ также бросился к морю, а некоторые искали спасения на суше. Славяне воспользовались этим, избивали бегущих, захватывали добычу, уводили в плен девушек и детей. Город перешел в руки нападавших. Были захвачены и другие далматинские города. Сохранились немногие; среди них Ядер (Задар), Трогир и некоторые другие.

В ходе заселения Балканского полуострова славяне знакомились с византийской военной техникой и перенимали се. Писатель конца VI века Иоанн Эфесский отмечал, что славяне, которые ранее не знали никакого оружия, кроме дротиков, «научились вести войну лучше, чем римляне». Когда славяне в 677 году осаждали Фессалонику, они пользовались стенобитными,

[32]

камнеметными и даже огнеметными орудиями. «Это было нечто, — говорил автор «Чудес св. Димирия», — чего никто из нашего поколения не слышал и не видел». Во время осады славяне проявили исключительную изобретательность. Они строили новые машины и орудия, а один плотник из племени драгувитов предложил соорудить передвижную башню в три этажа, обтянутую в целях защиты от огня сырой кожей со стенобитными машинами на втором этаже и бойницей для стрелков на третьем.

К началу второй четверти VII века процесс расселения славян на Балканском полуострове в основном закончился. Позднее имели место лишь отдельные небольшие перемещения.

Уже после разгрома аварских полчищ под Константинополем в 626 году обнаруживаются начатки мирных отношений между осевшими на Балканском полуострове славянами и Византией и, возможно, даже частичного подчинения их последней. Фома Сплитский упоминает императорский приказ славянским князьям не нападать на беженцев из Салоны, поселившихся в диоклетиановом дворце в Сплите. О мирной обстановке в Далмации свидетельствует посылка папой Иоанном IV (640—642 годы) аббата Мартина в Далмацию и Истрию для выкупа рабов-христиан и сбора церковной утвари из разоренных и опустевших храмов. Поворотным моментом в установлении мирных отношений между империей и славянами в Македонии обычно считают поход Юстиниана II в 688 году. К сожалению, состояние источников не позволяет проследить весь этот процесс с достаточной полнотой.

В отличие от западных и восточных славян, оставшихся на территории, расположенной к северу от Дуная, новых насельников Балканского полуострова в исторической науке принято именовать южными славянами.

В ходе переселения южные славяне заняли обширную территорию, простирающуюся от Восточных Альп до Пелопоннеса. Здесь они встретили весьма пестрое в этническом отношении, по сравнительно немногочисленное население, значительно поредевшее в результате предшествующих вторжений варваров.

Переселение славян привело к дальнейшему сокращению численности прежних обитателей Балканского полуострова. Часть романского и романизованного населения была вытеснена ими на запад в области, занятые баварцами и лангобардами. Относительно компактные группы романского населения сохранились лишь на островах Адриатического моря и в некоторых приморских городах Далмации и Истрии. Оставшиеся в континентальных районах Балканского полуострова романизованные иллирийцы и фракийцы были либо ассимилированы славянами, либо оттеснены в горные районы. Эта часть древнего населения известна в последующие столетия под именем влахов, куцовлахов, морлаков и др. Потомками дославянского населения, сдвинутого славянским вторжением на новые места, где они нередко селились вместе со славянами, являются и нынешние албанцы.

Славянизирована была и значительная часть территории, населенной греками. Лишь в пределах Пелопоннеса, отчасти Фессалии и Эпира славянские пришельцы в дальнейшем растворились в более многочисленном греческом населении.

Переселение славян имело существенные последствия не только для местного населения, но и для соседей, с каждым из которых у новых насельников Балканского полуострова сложились особые отношения.

Наибольшее значение переселение славян имело для судеб Восточной Римской империи, способствуя разрушению рабовладельческой системы хозяйства, кризис которой начался еще в предшествующие столетия. Варварские вторжения первых веков н. э., особенно славянские, нано-

[33]

сившие удары по рабовладельческой государственной машине империи извне, вместе с тем содействовали развитию классовой борьбы рабов н колонов, подрывавшей ее изнутри. Колонизация славянами Балканского полуострова, а также переселение их Византией в Малую Азию привели к увеличению на территории империи числа свободных земледельцев — общинников, т. е. к дальнейшему развитию прогрессивного процесса формирования мелкой земельной собственности. Наличие многочисленных свободных земледельцев не только позволило Византии укрепить свои военные силы, но и существенно содействовало складыванию новых, феодальных отношений. Одним словом, славяне сыграли значительную роль в превращении рабовладельческой Византии в феодальное государство, сохранившееся, в отличие от западной части Римской империи, еще в течение целого ряда столетий.

Крупные сдвиги в социальных отношениях и рост внешней опасности как на Балканах, так и в Малой Азии (со стороны арабов) привели к реорганизации византийского войска и созданию крупных военно-административных областей, получивших наименование фем. Главную военную силу фем составляли свободные земледельцы, обязанные отбывать воинскую повинность; в руках начальников фем (стратигов) была сосредоточена как военная, так и административная власть. Фемное устройство, первоначально введенное в отдаленных частях империи, постепенно было распространено и на владения Византии на Балканском полуострове, где за период с конца VII по начало IX веков ей удалось несколько укрепить свои позиции. Возвратив к концу VII века почти все собственно греческие владения на Балканском полуострове, империя предприняла ряд походов к Дунаю. К концу VIII века она восстановила свою верховную власть, правда, более ограниченную, чем прежде, над значительной частью полуострова.

Существенной помехой распространению византийской власти на Балканском полуострове явилось вторжение в последней четверти VII века в восточную часть полуострова новой орды тюрок-болгар (протоболгар). Это вторжение оказало вместе с тем значительное влияние на дальнейшие судьбы восточно-балканской группы славян. Однако поскольку это происходило за пределами интересующей нас территории, отметим лишь, что, хотя тюркам-болгарам удалось подчинить данную группу славян, два столетия спустя они уже полностью растворились в среде покоренных племен, оставив им только свое имя.

Аналогичной по существу была судьба северных соседей южных славян — кочевников-аваров, сыгравших, как уже отмечалось, важную роль в славянской колонизации полуострова. Значительная часть славянских племен в северо-западных областях полуострова первоначально либо оказалась под властью аварского каганата, либо находилась с ним в союзнических отношениях. Однако уже в 20-х годах VII века большинству из них удалось освободиться от аварского господства. В конце VIII века в результате совместного похода франков и славян каганат был полностью разгромлен. Паннония попала в руки славян, а авары вскоре вообще исчезают с исторической арены.

Еще при переселении славяне столкнулись на западе, как мы видели, с германскими племенами — баварцами и лангобардами. В течение VII — первой половины VIII века славянам пришлось вести с ними упорную борьбу, в итоге которой часть славянских племен на северо-западе вынуждена была вступить в вассальную зависимость от правителей Баварии. Во второй половине VIII века с запада над балканскими славянами нависла новая серьезная угроза — франки, которые, установив тесный союз с римским папой, подчинили в это время лангобардов и баварцев. Соседство франков

[34]

Славяне на Балканском полуострове в VI—VII вв.

вскоре весьма ощутимо дало себя знать западной части балканских славян, о чем специально речь будет идти ниже.

Совместное пребывание на Балканском полуострове с другими пародами нашло отражение в словарном фонде южных славян. Соприкосновение с романским населением привело, в частности, к заимствованию у него славянами ряда географических названии. К ним относится, например, название расположенной на Адриатическом побережье области Конавли — от латинского термина «canabula» (отводной капал); река Буна (Бояна) получила наименование от старого ее названия — Бона, а замок Бона стал называться переводным именем Благай; гора Касон получила свое название от слова «castellion» и т. д. В то время как на побережье сохранились романские названия, во внутренних областях удержалась географическая номенклатура дорпмского автохтонного населения. Старые имена сохранили крупные реки: Сава, Дрина, Босна, Тара, Уна. Острова Адриатического моря с крупными городами также сохранили старые названия Исса — Вис, Коркира — Корчула, Арба— Раб и др.

[35]

В славянский словарный фонд вошел ряд слов из греческого языка. Уже в середине VI века упоминаются славяне, знавшие греческий язык.

Взаимоотношения с прежним населением и соседями оказали также влияние на внутреннюю жизнь славян в VII—VIII веков. Однако это влияние не следует переоценивать. Находившиеся на более низкой стадии общественного развития прото-болгары и авары, естественно, не смогли оказать сколько-нибудь существенного воздействия на хозяйственную и социальную жизнь балканских славян. Немногим отличалось в этом отношении и значение соседства баварцев и лангобардов, хотя они в рассматриваемое время несколько опередили славян по общественному развитию: к тому же их влияние затронуло самую западную часть балканских славян. Гораздо большим было влияние Византии, которое еще до IX века, оставило, в частности, заметный след в материальной культуре отдельных групп южных славян и, видимо, несколько ускорило разложение первобытнообщинных отношений у тех из них, которым особенно часто приходилось соприкасаться с византийцами. Но на общественное развитие основной массы южных славян в континентальной и западной частях Балканского полуострова Византия в это время, надо полагать, не оказала значительного воздействия. Что касается франков, то их господство в известной мере сказалось на социально-экономическом развитии западно-балканской части славян уже после VIII века.

Невелико было н значение римского наследия для внутренних сдвигов, происходивших у южных славян в первые века после переселения. В результате многочисленных варварских вторжений, предшествовавших появлению славян на Балканском полуострове, большинство римских городов было разрушено, латифундии уничтожены, рудники заброшены. Некоторые римские традиции сохранили лишь прибрежные города, но и в них в VII—VIII веках хозяйственная жизнь пришла в упадок. К тому же в раннее средневековье, как мы увидим, их влияние распространялось лишь на находящиеся поблизости славянские племена.

Сохранившиеся письменные источники VII—VIII веков содержат случайные, отрывочные сведения о социально-экономической жизни южных славян в это время. Некоторое исключение представляет византийский законодательный памятник VIII века «Земледельческий закон». По своему составу памятник этот весьма сложен. Возникнув вскоре после славянской колонизации территории Византии, он отчасти отразил отношения, сложившиеся здесь в это время в славянской среде (неслучайно существует целый ряд позднейших переводов этого памятника на славянские языки). Но в существе своем «Земледельческий закон» содержит нормы византийского права. Следует также иметь в виду, что данные «Земледельческого закона» могут быть распространены лишь на тех южных славян, которые непосредственно соприкасались с Византией н, следовательно, занимали сравнительно небольшую часть интересующей нас территории. Поэтому судить в целом о социально-экономических процессах, происходивших в VII—VIII веках на этой территории у славян возможно только на основе проверки и дополнения показаний «Земледельческого закона» археологическими, лингвистическими и более поздними письменными материалами.

У славян, издавна занимавшихся земледелием и скотоводством, и после переселения на Балканский полуостров эти отрасли хозяйства оставались основными. Можно лишь предположить, что в период самого переселения скотоводство играло у них особенно важную роль. Но несомненно, что сразу же после оседания славян на новой территории земледелие быстро становится вновь основным источником их существования. При этом в методах его ведения происходит значительный прогресс. Трудоемкая и мало продуктивная подсечно-огневая система все более вытесня-

[36]

ется пахотным земледелием, хорошо известным славянам еще задолго до переселения. Выжигание и раскорчевка леса теперь производились главным образом для расширения обрабатываемых земель.

Основными орудиями обработки земли под посевы у них были соха и легкий, бесколесный деревянный плуг — рало, имевший снимающийся железный сошник. Вместе с тем установлено, что тяжелый плуг с колесами, который еще в период римского господства был распространен на Балканах, славяне в раннем средневековье не употребляли.

Сохранившееся наряду с пахотным мотыжное земледелие имело явно подсобное значение: оно применялось при возделывании огородов, а также для обработки земли под посевы в районах с каменистой почвой. В частности, славянам, населявшим Далмацию, пришлось вложить огромный труд в расчистку земельных участков от камней.

После переселения несколько изменился круг возделываемых славянами земледельческих культур. Наряду с посевами проса — основной культуры при подсечно-огневой системе земледелия — все большее значение приобретали ячмень, пшеница, овес и рожь. Выращивали славяне также лен и коноплю, необходимые для изготовления одежды. Известны им были и различимо садовые и огородные культуры; от прежнего населения они заимствовали виноградарство.

Сочетаясь с пахотным земледелием, скотоводство имело пастушеский характер. В качестве пастбищ, помимо лугов и заброшенных пахотных участков, широко использовались леса. Преобладало разведение мелкого скота: овец, свиней и коз. «Земледельческий закон» упоминает также коров. Рабочим скотом служили прежде всего волы, а иногда ослы и мулы. Лошади были редки и использовались почти исключительно для военных целей.

Распространено было разведение птицы, бортничество, а затем и пчеловодство. Для населения, жившего у моря и у больших рек, важным источником питания служило рыболовство.

О ремесленном производстве южных славян в VII—VIII веках известно очень немного. Согласно «Земледельческому закону», они изготовляли разнообразные металлические сельскохозяйственные орудия: сошники, лопаты, мотыги, топоры, серны, садовые ножи и т. д. Археологические данные, пока еще, к сожалению, очень немногочисленные, свидетельствуют также о производстве различных видов оружия, металлических украшений, гончарных изделий, тканей и т. п. На некоторых из этих изделий заметно античное и византийское влияние. Однако сохранившиеся от VII—VIII веков славянские подражания античным и византийским образцам (керамика, металлические украшения), как правило, значительно примитивней их по своему исполнению. Вместе с тем в изготовлении славянами украшений наблюдаются некоторые заимствования от старого иллирийского и фракийского населения. Ремесленная специализация, видимо, была еще развита слабо, и в каждом хозяйстве производилось почти все необходимое (исключение, возможно, представляло изготовление изделий из железа). Участие основной массы населения в товарообмене имело, как правило, эпизодический характер; лишь в районах, непосредственно граничащих с византийской территорией и далматинскими городами, торговли, надо полагать, развивалась несколько более интенсивно. Об этом свидетельствуют, в частности, довольно многочисленные золотые украшения византийского происхождения, обнаруженные археологами в отдельных славянских могильниках VIII века. Славяне прибрежных районов сочетали в это время морскую торговлю с пиратством.

Процесс разложения первобытнообщинного строя, начавшийся у славян еще до переселения, с продвижением их на Балканский полуостров

[37]

значительно ускорился. По мере вытеснения подсечно-огневой системы земледелия пахотной все более отпадала необходимость в больших родственных коллективах. В результате на новой территории хозяйство велось у славян уже не целым родом, а патриархально-семейной общиной или моногамной семьей. Несколько проживавших по соседству и, как правило, родственных больших и малых семей составляли сельскую или соседскую (территориальную) общину, являющуюся основной социально-хозяйственной ячейкой в рассматриваемое время. В коллективном пользовании всех жителей такой общины находились необрабатываемые угодья, в первую очередь пастбища и леса, а пахотные земли уже стали переходить во владение отдельных семей. При этом первоначально, очевидно, обосабливались крупные комплексы пахотной земли, обрабатываемые совместно членами больших патриархальных семей. Следы таких земельных комплексов (правда, уже обычно разделенных между членами патриархальных семей) сохранились у южных славян и в более позднее время под византийским названием «стась». Как свидетельствует «Земледельческий закон», в VIII веке отдельные земельные участки уже могли обмениваться.

Образование соседских общин сопровождалось сменой племенного деления территориальным. Еще в ходе переселения славян племена перемешивались, разрывались племенные связи. Об этом свидетельствует сохранение в различных концах Балканского полуострова топонимов, производных от таких, например, названий племен, как дулебы и хорваты. При заселении полуострова происходило территориальное размежевание племен.

В результате принадлежность к племени определялась уже не столько родством, сколько проживанием на соответствующей территории. Как правило, племена теперь получали наименование от занимаемой территории. Об этом свидетельствует появление таких племенных названий, как тимочане — в бассейне реки Тимок; струмляне — в бассейне реки Струмы; неретвляне — между устьями рек Неретвы и Цетины; травуняне, получившие свое имя от прежнего названия области Трибуний (между Дубровником и Котором) и др.

Постепенно племенное деление было заменено административно-территориальными единицами—жупами. Их центром был обычно укрепленный пункт — «град»; при сооружении «градов» южные славяне подчас использовали сохранившиеся от римского времени остатки крепостей.

Распад родоплеменной организации у южных славян был теснейшим образом связан с происходившим у них процессом имущественного расслоения.

Будучи одной из предпосылок переселения славян, процесс этот значительно ускорился в ходе освоения ими Балканского полуострова.

Большая часть захваченной во время вторжения на полуостров военной добычи попадала в руки родоплеменной знати — князей и жупанов. Обогащалась знать также за счет дани с побежденного населения, даров и приношений соплеменников. В VII—VIII веках отдельные представители знати были очень богаты, о чем ярко свидетельствуют археологические материалы. В некоторых захоронениях этого времени обнаружено большое количество золотых предметов, оружия, гончарных изделий.

Наряду с родоплеменной знатью постепенно выделялись в имущественном отношении и участвовавшие в военных походах дружинники. Избрав военное ремесло своим главным занятием, они, надо полагать, пользовались рядом привилегий. На это, в частности, косвенно указывают данные о длительном сохранении у западной ветви балканских славян (словенцев) значительной привилегированной прослойки сельского населения — так называемых косезов, предки которых, как считает

[38]

большинство исследователей, по-видимому, еще в VIII веке были княжескими дружинника ми.

Процесс имущественного и социального расслоения у южных славян в VII—VIII веках имел и другое следствие: распад родовых связей создавал условия для увеличения числа обедневших людей. Некоторое представление об этом дает «Земледельческий закон». В нем, например, упоминаются общинники, не имеющие возможности собственными средствами возделывать свое поле и поэтому сдающие его в аренду. В качестве общинных пастухов и подносчиков воды в том же законе фигурируют мистии — люди, видимо, лишившиеся своего хозяйства и вынужденные работать по найму на кабальных условиях. Есть также косвенные свидетельства о существовании у западной части балканских славян еще до IX века зависимых общинников.

Наряду с земледельцами, попавшими в зависимость, но еще сохранявшими свою свободу, имелись у южных славян в первые века после переселения и люди, полностью лишенные прав. В силу неправоспособности эти люди обычно именовались темп же терминами, что и античные рабы (серв, дулос). Есть основание полагать, что еще во время переселения славянами была превращена в рабов некоторая часть прежнего населения Балканского полуострова. Во всяком случае обращение ими в рабство военнопленных не вызывает сомнений — об этом имеются прямые свидетельства, начиная с VI—VII веков. Но порабощение соплеменников, очевидно, в VII—VIII веках, если и практиковалось, то все же крайне редко. В этом отношении весьма показательно, что в источнике, относящемся ко второй половине VIII века, сообщается, что у западно-балканской группы славян рабы именуются «христианами» в отличие от их господ — «неверных» (язычников).

Из «Земледельческого закона» известно об использовании рабов в качестве пастухов. Судя по другим источникам, относящимся, правда, к более позднему времени (IX—XI вв.), у южных славян в раннее средневековье рабы нередко жили вместе с семьей своего господина, использовавшего их в качестве вспомогательной рабочей силы. Такие отношения принято называть патриархальным рабством. По свидетельству тех же памятников, сервы часто наделялись небольшим участком земли, на котором они самостоятельно вели хозяйство, либо отдавая господину часть произведенного ими продукта, либо обрабатывая господскую землю. В этом случае мы по существу имеем дело со складывающимися феодальными отношениями, поскольку непосредственные производители были наделены средствами производства. Патриархальное рабство, имевшее лишь вспомогательное хозяйственное значение, естественно, не могло стать основой производства. Развитых же рабовладельческих отношений у южных славян, как и у других славянских народов, не сложилось. Это было обусловлено тем, что процесс классообразования проходил у них на основе более развитых производительных сил, чем у народов античного мира в период складывания классового общества. При сравнительно высоком уровне развития производительных сил труженик, имеющий свое хозяйство и потому заинтересованный к результатах своего труда, мог дать больше прибавочного продукта нежели раб, лишенный такой заинтересованности.

В своей совокупности приведенные выше данные свидетельствуют, что в течение VII—VIII веков процесс классообразования у южных славян значительно продвинулся по сравнению с предшествующим временем. И все же это было всего лишь зарождение классовых отношений — основную массу непосредственных производителей составляли по-прежнему полноправные свободные люди, члены сельских общин. К тому же, как показывают позднейшие материалы, интенсивность процесса классообра-

[39]

зования у южных славян в первые века после переселения была далеко не одинаковой в различных частях занимаемой ими территории. Это обстоятельство в свою очередь привело к некоторой неравномерности темпов формирования государственности у отдельных южнославянских племен.

Как и повсюду, развитие классовых отношений у южных славян сопровождалось постепенным превращением органов военной демократии в свою противоположность — эти «органы из орудий народной воли превращаются в самостоятельные органы господства н угнетения, направленные против собственного народа» *

Социальное расслоение неминуемо влекло за собой усиление власти родоплеменной знати—князей-жупанов,  — которые постепенно узурпировали права народных собрании не только в военных, но и в административно-судебных вопросах. Более того, отдельные князья-жупаны к концу VIII— началу IX века, добились превращения своей власти в наследственную. Правда, у значительной части южных славян еще долго сохранялись народные собрания, но их деятельность, в том числе избрание высших представителей власти, все более приобретала формальный характер, а круг участников неуклонно сужался.

Наиболее могущественным князьям-жупанам в VII—VIII веках удалось, опираясь на свои дружины, распространить власть на несколько племен, объединив занимаемую ими территорию. Эти союзы племен, как мы увидим ниже, уже были значительно более прочными политическими образованиями, чем те, которые временно возникали у славян в период переселения.

_____

* Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства. К. М арке н Ф. Энгельс. Сочинения, т. 21, стр. 165.

[40]

Цитируется по изд.: История Югославии в двух томах. Том I. Под ред. Ю.В. Бромлея, И.С. Достян, В.Г. Карасева, С.А. Никитина. М., 1963, с. 27-40.