Дюран-Форэ Ж. де. Теночтитлан накануне испанского завоевания.

По последним оценкам считается, что в 1519 г. в Центральной Мексике насчитывалось минимум 3,5 миллиона жителей, из которых 1,2 миллиона приходилось на долину Мехико и 200 000 жителей на один Теночтитлан. Разумеется, все цифры предложены учеными и сохраняют исключительно гипотетический характер. Но один факт неоспорим: катастрофическое сокращение населения во время крупных эпидемий гриппа, кори и других заболеваний ранее здесь не случалось.

Накануне испанского завоевания (1519 г.) Мехико-Теночтитлан и его город-спутник Тлателолько занимали площадь, по некоторым источникам, в 31 км2, а по другим — 51 км2. Он в пять раз превосходил современный ему Лондон Генриха VIII. Только Париж мог быть сравним с ним по площади и населению. На самом деле испанские завоеватели с полным правом сравнивали этот озерный остров с Венецией.

Действительно, он представлял собой сеть каналов и насыпных улиц, сооруженных по единому плану, вокруг двух церемониальных центров: Теночтитлана с его Большим Храмом и Тлателолько с его Главным Храмом и находящейся рядом рыночной площадью («В два раза превышающей главную рыночную площадь Саламанки», — как писал Кортес), на которой располагался один из крупнейших ежедневных рынков Мезоамерики. Его устройство и деятельность вызвали восхищение конкистадоров, например одного солдата, хроникера Берналя Диаса дель Кастильо. В город попадали через четыре въезда. Три широкие дороги соединяли остров с сушей, «каждая была достаточно широкой, чтобы по ней в ряд могли проехать десять всадников», — писал Кортес.

Дороги вели одна на север в Тепайяк, к подножию холмов, где стояло святилище богини-матери Тонанцин, сегодня здесь находится церковь Богоматери Гваделупской. Другая вела на запад в Тлакопан, а третья на юг в Истапалапан, Койоакан и Мешикальцинго. В некоторых местах дороги пересекали удобные для прохода лодок каналы. Путники здесь продолжали свое движение по легким переносным (в оборонительных целях) мостам. Между улиц, одна половина которых представляла

собой утрамбованную землю, а другая — канал, рас-полагались в регулярном порядке участки земли вдоль каналов, каждый со своим домом, обращенным на улицу, и темаскалли, баней. Это был город- «чинампа».

По отношению к Большому Храму Теночтитлан был разделен на четыре квартала, в каждом был свой храм, кальмекак (жреческое училище) и тельпочкалли (воинское училище). На северо- востоке находился Ацакуалько — «место, где остановилась вода», на северо-западе Куэпопан — «место, где появляются цветы», на юго-западе Мойотлан — «место москитов», и на юго-востоке Теопан — «храмовый квартал». Эти кварталы подразделялись в свою очередь на двадцать единиц, каждая со своим храмом и тельпочкалли. В Теночтитлане такая территориальная единица называлась тлашилакалли, а термин кальпулли означал скорее храм, который в ней находился. Испанцы сохранили это деление и дали кварталам христианские названия: Ацакуалько стал Сан-Себастьяном, Куэпопан — Санта-Мария-ла-Редондой, Мойотлан — Сан-Хуаном, Теопан — Сан-Пабло.

Множество акведуков снабжали город пресной водой: первый, построенный при правлении Монтесумы Старшего, снабжал центр города водой из источников Чапультепека; второй, построенный при Ауицотле, 8-м ацтекском правителе, доставлявший воду из Акуекуешатля, расположенного на территории Койоакана, проходил вдоль дороги из Истапалапана. Вода доставлялась разносчиками воды, плававшими на каноэ. Она также продавалась в глинянных кувшинах на рынке. Чтобы справляться с катастрофическими разливами рек, особенно Акольмана, впадавшего в озеро Тескоко, тот же Монтесума Старший по совету правителя Тескоко Несауалькойотля приказал построить в 1449 г. 16-километровую дамбу, ориентированную с севера на юг, от Ацакоалько к Истапалапану.

Население, дворцы

Масеуальтины, простые люди, особенно те, кто жил на чинампас, занимали тростниковые «хижины», обмазанные илом и покрытые соломенными крышами. В центре дома располагался очаг, на котором готовила жена. Жилища более счастливых и богатых были построены из абоба, «сушеного кирпича», иногда в два этажа, с глухими фасадами и имели плоские крыши, как крыши каменных домов; в каждом доме был внутренний дворик. По мере приближения к теокалли Темпло Майор / Главному Храму размеры домов и их роскошь возрастала.

Дворец Монтесумы Шокойоцина, Монтесумы Младшего, 8-го правителя мешика, дворец Ашайакатля, «того, кто в маске воды», его предшественника, а также дворец Сиуакоатля соседствовали с Церемониальным центром. Желая подчеркнуть свою связь с Теотиуаканом и Тулой, ацтекские правители строили и украшали скульптурами огромные ансамбли зданий в стиле, напоминавшем стили этих древних столиц.

Роскошь заключалась не в комфорте жилища или в его меблировке, а в размерах и количестве залов, которые оно насчитывало, а также в красоте и богатстве садов. Как и обычные люди, сановники спали на петлатлях, «циновках», но у них были также испалли, «место со спинкой из ивы», низкие столы, ширмы, плетеные сундуки и покрывала из ткани и шкур. 

Что касается дворца Монтесумы, в который попадали пешком или на каноэ через множество входов, он представлял собой комбинацию зданий, расположенных вокруг внутренних садов. Монаршие апартаменты располагались на верхнем этаже, залы первого этажа включали, кроме прочего, Военный Совет, Верховный Совет, Петлакалько — «хранилище продовольствия и одежды, выплаченной в качестве дани».

Храмовый комплекс Теночтитлана

Он совпадал с современной Сокало, центральной площадью Мехико, но целиком срытый испанцами во время осады Теночтитлана и после капитуляции Куаутемока, известен до сего дня исключительно по описаниям, оставленным хроникерами, по множеству изображений пиктографических манускриптов XVI—XVII вв. и по двум планам XVI в. — один, сопровождавший второе письмо Кортеса Карлу V, был опубликован в 1524 г., другой, «Мадридский кодекс», был нарисован местными осведомителями Саагуна несколько десятилетий спустя.

Сакральное пространство занимало приблизительно 25 га; оно было вымощено камнем и окружено стеной Коатепантиль, отделявшей его от мирского пространства, в которой было три или четыре огромных двери. В центре высился Уэй Теокалли, или Главный Храм, самый большой из всех окружавших его храмов. Это была ступенчатая пирамида, имевшая в основании 83,5 м с запада на восток и 76,6 м с севера на юг. Она состояла из четырех положенных друг на друга платформ. На последней платформе этого колоссального сооружения стояли бок о бок два святилища — одно, с северной стороны, посвященное Тлалоку, богу дождя и растительности, другое, с южной стороны, посвященное Уицилопочтли, племенному богу ацтеков. Первое было выкрашено в белый и синий цвет, символизирующие дождь и влагу; второе — в белый и красный, символизирующие войну и человеческие жертвы. Две широкие лестницы вели к храмам-близнецам. Во время равноденствия солнце вставало точно между двумя святилищами. Огромные змеиные головы у подножия лестниц завершали длинные баллюстрады, напоминая колоссальных змей, чьи тела спускались сверху по сторонам лестниц. В основании пирамиды находились головы двух огромных змей Огня, спутников Солнца, с широко раскрытыми пастями. Стена в форме извивающейся змеи ограждала переднюю часть пирамиды.

Новое открытие Большого Храма, его символизм

Оно началось лишь в начале XX в. с раскопками Мануэля Гамио в 1913 г. и особенно с раскопками под руководством Эдуардо Матоса Монтесумы в 1978 г. Раскопки показали, что под зданием, разрушенным испанцами, находились еще более старые храмы; Главный Храм сам претерпел как минимум семь расширений, обновлений, реконструкций, совершенных на протяжении 130 лет его истории.

Шесть кампаний по раскопкам, проводимых с 1978 г., позволили определить двенадцать реконструкций Главного Храма и отделить его от четырнадцати соседних, более мелких религиозных построек, входивших в состав Храмового комплекса. Большой Храм являлся олицетворением двух священных гор: на севере Тонакатепетль — «Горы нашего существования», покровителем которой был бог Тлалок; на юге Коатепек — «Горы Змеи», на которой Уицилопочтли, родившись в полном воинском облачении со змеем Шиукоатлем («Бирюзовым / Огненным Змеем»), одержал победу над своими врагами-братьями Сенцон Уицнауа, «400 южанами / Южными звездами», и сестрой Койолынаукуи, «Золотые колокольчики на щеках», лунной богиней, ассоциировавшейся с мраком, которую он обезглавил и чье тело расчленил. Огромная квадратная, украшенная резьбой плита, открытая в 1978 г. у подножия святилища Уицило-почтли и изображающая обезглавленную и расчлененную Койолынаукуи, делает вновь актуальным миф о рождении солнечного бога и его победе над ночными силами. Соседство в Главном Храме божества дождя и солнечного божества возвращает нас к метафоре атль-тлачинолли (огонь-вода=война), подчеркивающей космический характер войны для ацтеков, Солнечного народа.

Главный Храм воплощает видение ацтеками Мира. Платформа, поддерживающая Храм, соответствовала земному уровню; небесные уровни были представлены четырьмя ступенями, расположенными по убывающей и ведущими на вершину, где высились святилища-близнецы. Что касается нижних уровней, расположенных под земной плат-формой и соответствующих миру подземному, они таили в себе множество драгоценные вещей. Эти 139 вещей и около 9000 предметов, обнаруженных в течение 30 последних лет, находятся в тесной связи с великим божествами, почитавшимися в пространстве Главного Храма. Одни из них относятся к богу дождя Тлалоку: трехногие вазы с изображением бога; символы, ассоциирующиеся с водой, например морские раковины, останки рыб, черепаховые панцыри и т.п. Другие предметы связаны с войной и жертвоприношениями: кремниевые и обсидиановые ножи, обсидиановые наконечники стрел; многие предметы были доставлены из других мест, находящихся под контролем мешика: каменные маски, урны, алебастровые детали, хлопковые ткани и фигурки различного происхождения, керамические статуэтки людей в натуральную величину, вначале идентифицированные как воины-орлы, а впоследствии как изображения Восходящего солнца, что было подтверждено записями XVI в. В 2000 г. был обнаружен каменный сундук, покрытый известью, содержавший остатки ритуального костюма, предназначавшегося Тлалоку или его жрецу (туника и манта из хлопка), а также бумажные и хлопковые браслеты, бутылочная тыква, наполненная зерном, куски шкуры ягуара и шипы американской агавы для ритуальных надрезов.

Разнообразие и качество всех этих предметов помогает представить себе империю ацтеков, ее протяженность и богатство. Теночтитлан был не только ее политической и экономической столицей, но, прежде всего, имперским священным городом, размеры и расположение которого как нельзя лучше соответствуют представлениям о себе ацтеков-мешика как о хозяевах империи и наследниках тольтеков.

Дюран-Форэ Жаклин де. Ацтеки / Жаклин де Дюран-Форе. – М., Вече, 2013, с 44-55.